9

15.10 — 16.03

Постовой Барнс наблюдал за прибывающими гостями и толпой, пока еще стоявшей за барьерами. Оглядев размахивающих плакатами, степень их серьезности или намеренной абсурдности, он сказал:

– Безопасность! Слышал ли ты, Майк, это слово лет десять назад?

– Слово как слово, – ответил Шэннон, как будто эта фраза могла объяснить что угодно. Он знал о достоинствах своей крепкой мужской фигуры и не то чтобы красовался перед барьером, но и не старался быть незаметным.

– Ты, кстати, не только слишком много читаешь, Фрэнк но и слишком много думаешь.

– Прекратить бомбежки, – прочитал Барнс на ближайшем плакате. – Этот плакат я последний раз видел перед зданием ООН.

– При сегодняшних ценах, – сказал Шэннон, – каждый старается сэкономить на чем только можно. На стадионе от матча к матчу я вижу все те же лозунги.

– Ну, не совсем те же, – заметил Барнс. Он улыбался. Они с Майком Шэнноном хорошо подходили друг к другу, а если между ними существовал разрыв в образовании или даже в интеллекте, так что из того? Намного важнее взаимопонимание, доброта и товарищество.

– Ты когда-нибудь был там внутри, Майк?

Шэннон внутри не был. И не потому, что Башня была для него заурядным зданием, хотя такая мысль у него частенько мелькала, а скорее потому, что в городе столько домов и столько небоскребов, что если даже человек захочет все это осмотреть, то тут-то ему и придет конец. Лучше уж ограничиться своими, хорошо знакомыми местами. Он так и сказал:

– Тебя, Фрэнк, что-то стали привлекать слишком крупные особы. Это не к добру. Что там особенного внутри этой громадины? Что там не так, как везде? – Он помолчал и взглянул вверх, – Кроме того, что она так чертовски высока?

– Там есть центр обеспечения безопасности, – ответил Барнс. – Снова то же слово. Это центр управления, который связан со всеми этажами. Вычислительный центр, который контролирует температуру, влажность и бог весть что еще по всему зданию. Противопожарные двери на лестнице запираются электроникой, но если что-то случится, электроника же их отопрет. Там есть двухконтурная система пожарной сигнализации, которую можно привести в действие с любого этажа... – Он умолк и слегка улыбнулся.

– А что в этом смешного?

– Когда-то я слышал такой анекдот, – ответил Барнс.: – О самолете будущего. Он взлетает из аэропорта «Хитроу» в Лондоне, убирает шасси, перестраивает крыло для полета со сверхзвуковой скоростью, а потом из динамиков раздастся голос: – Приветствуем вас на борту, дамы и господа. Наш рейс – номер 101 «Лондон – Нью-Йорк». Полет будет проходить на высоте двадцати одной тысячи метров со скоростью тысяча пятьсот километров в час; прибытие в аэропорт имени Кеннеди точно в три часа пятьдесят пять минут по нью-йоркскому времени. Наш самолет – самый современный в мире. Все операции пилота поручены электронике, учтены все возможности, никакие отказы невозможны, невозможны,  невозможны...

Шэннон покачал головой:

– Откуда ты только берешь свои шуточки!

Гровер Фрэзи с гвоздикой в петлице и без шляпы, сияя улыбкой, встречал гостей у подножия лестницы, ведущей на трибуну, которую установили на Тауэр-плаза. На огороженном отрезке улицы останавливались один за другим автомобили, высаживая своих пассажиров. На всех лицах было выражение, рассчитанное на свадьбы, открытие сессий парламента или открытие памятников.

«Ах да, еще на похороны. Господи, с чего это пришло ему в голову? »

Он поспешил вперед с протянутой рукой и сказал:

– Очень любезно с вашей стороны, господин посол, что вы нашли время прийти!

– Я ни за что не пропустил бы такое событие, мистер Фрэзи.