— Вы честно спрашивали, я честно ответил. На истину в последнем лице не претендую и Миклоса по голове не поглажу, но вы действительно хуже Винса. Нет, не потому, что женщина, а потому что старше и опытнее. Знали о личе — и полезли. До в бега подались… Ребячество, право слово!

Фыркнула и уткнулась носом в дверцу денника. Пришла, называется, за советом! Интендант, разумеется, ошибок не совершал, не молчал о силе, личе и прочем. Зато меня за действия в порыве чувств отчитал по полной.

— Хорошо, я ничего не говорил, — Кристоф зазвенел упряжью, видимо, куда-то собирался. — Но вы же не ради новостей или сочувствия пришли. В столицу написать, чтобы за Иствана похлопотали? Напишу. Ему больше штрафа не присудят, дуэль в чистом виде. Если б силы соизмерял, как положено, вызвал, то и вовсе один устный выговор.

Молчала. Желание излить душу пропало, теперь я сожалела, что пришла.

Интендант подошёл и попросил посторониться: ему потребовался тот самый сытый рыжий мерин. Закинув седло на дверцу денника, Кристоф отпер его и достал из кармана зелёное яблоко. Мерин тут же заволновался, повернул голову и жадно потянулся к ладони. Кристоф улыбнулся и положил руку на холку с жёстким ёршиком волос.

— Знаю, любишь. Ничего, мы с тобой в Нийск съездим, и я тебя в саду пастись оставлю. Там паданок много, полакомишься.

Не со всякой женщиной говорят так ласково, значит, конь любимый.

Мерин быстро схрумкал яблоко и ткнулся храпом в ладонь. Кристоф рассмеялся:

— Хватит, хватит, хорошенького понемножку, сладкоежка!

Рыжий проверил, не спрятано ли ещё яблочко в кармане брюк, и позволил взнуздать себя.

Думала, Кристоф забыл о моём существовании, но нет, закинул поводья на спину мерина и обернулся.

— С Истваном обязательно поговорите. Осторожно, без женских штучек. То есть никакого заламывания рук, умоляющих глаз и хлопанья ресницами. Желательно без эмоций вовсе. Что говорить, решите сами, тут я не советчик. Характер Иствана и без меня знаете, поэтому не обращайте внимания на угрозы и ругань, а говорите. Если он делает вид, будто не слышит, это вовсе не так. Другое дело, что не сделает, как бы ни просили, если не захочет.

Посторонилась, чтобы интендант вывел мерина. Тот, баловник, и мои руки проверил, даже в сумку попытался заглянуть.

— Верхом ездить умеете? — Кристоф привязал коня и пошёл за щёткой. — Окрестности тут красивые, да и вам полезно. Поручение могу придумать, для диссертации тоже пригодится. Есть тут у нас не только Башня, но и Часовня духов. От Верешена версты три-четыре. Занятное местечко! Там, к слову, фон немного колеблется, хорошо амулеты, артефакты заряжать. Заинтересуетесь, покажу. Жаль, рисовать не умеете, а то располагает.

Живопись у меня теперь прочно ассоциировалась только с Эрно. Сначала решила, не поеду, даже рот открыла, чтобы поблагодарить и отказаться, но вместо этого попросила как-нибудь показать. Вдруг Эрно рисовал эту Часовню? Пролистаю записную книжку, посмотрю. Если найду эскиз, сяду потом так же, как сидел Эрно, буду смотреть на природу и представлять его, живого.

— Только я в седле плохо держусь, практики нет, — смущённо добавила я.

— Научитесь, — не отвлекаясь от чистки коня, ободрил Кристоф. — Удачи! И постарайтесь сделать так, чтобы Верешену не навредить.

— То есть? — не поняла я.

— Да как с Миклосом. Знаете, как тяжело всего без одного мага в Башне? А каково без некроманта? Знаю, вы не поняли, почему я так на вас взъелся, решили, будто бы я не считаю Миклоса дрянью. Да нет, считаю, только впредь запомните, невозможно дружить с мужчиной, пока вы ему нравитесь. Для вас — прогулка, для него — свидание. Понимаете, о чём я?

Кивнула, поблагодарила за советы и побрела в башню, к рутинным дневным обязанностям.