– Ты человек решительный и жестокий, не правда ли?

– Порой без этого поручения не выполнишь. Я что-то не видел, чтоб вы посылали миссионеров из числа ваших парней проповедовать Единственную Истинную Веру.

– Я… Ты… – Кадо вспыхнул.

В комнату влетел лейтенантик, совсем молоденький – голова его еще была покрыта волосами, от волнения он даже забыл постучать. Эйзел отвернулся к окну.

– Сэр! – вскричал лейтенант. – Принят сигнал с Южного маяка. На горизонте показалась галера нового градоначальника.

– Проклятие! Почему Господь Бог не послал этому ублюдку встречного ветра?! – Кадо пнул ногой стул. – Мачио, не смей больше так врываться. Даже если через пять секунд ожидается конец света, ты должен стучаться и ждать. Понял?

– Да, сэр.

– Отлично. Благодарю. Можешь идти. Лейтенантик ретировался, поджав хвост.

– И так не справляемся, а тут еще новая головная боль. Розан, я хочу, чтоб ты сегодня остался со мной. Хочу, чтоб ты изучил этого борова Сулло с самого начала. Он первый из присланных из столицы представляет собой серьезную опасность.

– Остаться с вами? На официальном приеме и так далее?

– Да.

– Слишком большой риск. Меня могут узнать. Если возникнет подозрение, что я работаю на вас, наше сотрудничество лишится всякого смысла. Не говоря уж о том, что это наверняка сократит мою жизнь.

– Кстати, что, по-твоему, затеял в Шу ал-Акла? Я велю выдать тебе форму моего личного телохранителя. Человека в форме никто не станет рассматривать.

– В Шу? Насколько я слышал, он ничего не делает в Шу.

– Сегодня утром он послал в лабиринт Джоаба и больше сотни человек. Ты ничего не слыхал?

– Нет, сэр. Я занимался делом Сагдета.

Эйзел был не на шутку обеспокоен. Плохие новости. Надо срочно все выяснить. Но, похоже, Кадо намерен задержать его на целый день. Черт побери! Это чертовски некстати. Зря он сюда притащился.

Кулло, новый мастер-геродианин, последние две недели его не было на верфи, пришел принять работу.

– Замечательно, – признал он. – Лучше не сделаешь.

– Этому ремеслу я обучался, сэр. Будь моя воля, только им и занимался бы.

– Забудь, оставайся с нами. Через пять лет будешь отличным кораблестроителем, выйдешь в мастера.

– Да, сэр.

Геродиане с такой скоростью и безжалостностью вырубают строевой лес вокруг Кушмарраха, что через пять лет от него ничего не останется. Аарон возненавидел бы их за одну только жадность, не говоря уж обо всем прочем. С прожорливостью саранчи набрасывался Герод на богатства завоеванных земель. И причиной постоянных военных походов, подозревал Аарон, была именно алчность, а вовсе не религиозное рвение.

Он немного помог у лебедки, потом отошел. Теперь нечего делать, пока рабочие не будут готовы к установке мачты. Кулло тоже ушел, поэтому Аарон решил навестить Билли-козла, который с помощью деревянного молотка и клина загонял куски каната в щели между планками; старик работал быстро и проворно, помощник – он заливал щели горячей смолой – отставал от него на несколько метров.

– Вонючая штука, – заметил Аарон.

– Смола-то? К ней здорово привыкаешь. Потом, несколько дней не работаешь – и уже начинаешь скучать по запаху. У тебя как?

– Да с лебедкой возимся.

– Угу.

– Как с названием? Решили что-нибудь?

Билли всегда узнавал новости раньше мастера. Вокруг названия корабля разгорелись жаркие споры между фанатиками и купцами, которые понимали, что в иностранных портах геродианский бог не встретит теплого приема.