Когда чиновник ушел, Мжипа провел Феллона во внутренние помещения и начал своим резким голосом:

– Фредро сказал, что вы собираетесь на прием взять с собой Гази. Это верно?

– Верно. Но какое отношение это имеет к консульству?

– Вы захватили с собой приглашение, как я просил?

– Да.

– Разрешите взглянуть?

– Пожалуйста, Перси, но надеюсь, вы не совершите никакой глупости, например, не разорвете его. Потому что это связано с вашим проклятым предложением. Не будет приема – не будет и Сафка.

Мжипа покачал головой:

– Не говорите вздор. – Он внимательно изучал карточку. – Так я и думал.

– О чем вы думали?

– Вы внимательно прочли ее?

– Нет. Я свободно говорю по‑балхибски, но читаю очень плохо.

– Значит, вы не читали этого примечания: «Приглашается только один человек».

– Что?

Мжипа указал на надпись. Феллон прочел с упавшим сердцем.

– Черт возьми! – гневно воскликнул он.

Мжипа объяснил:

– Видите ли, я хорошо знаю Кастамбанга. Он принадлежит к дворянам, лишенным титула. Ужасный способ – даже на вас смотрит свысока, можете себе представить такую наглость? Я уже видел его приглашения с надписью «Приглашается только один человек» и подумал, что он не захочет пригласить Гази, не имеющую братьев женщину низшего класса. Поэтому я и решил предупредить вас, чтобы избавить от затруднений, когда вы с ней явитесь к нему в дом и лакей не впустит Гази.

Феллон беспомощно посмотрел в лицо Мжипе. Он не увидел признаков злорадства. Приходилось признать, что консул действительно хотел сделать ему одолжение.

– Спасибо, – сказал в конце концов Феллон. – Теперь мне нужно постараться сообщить эту новость Гази так, чтобы она не сломала мне шею. Для этого мне понадобится мудрость Анерика.

– Тут я не могу вам помочь. Если уж вы хотите жить с этой огромной сильной кришнанкой...

Феллон удержался от замечания, что жена Мжипы напоминает слона с ее родины. Он только спросил:

– Вы там будете?

– Нет. Я добыл приглашение для себя и Фредро, но он решил не ходить.

– Почему? Я думал, он заинтересован в нашем проекте.

– Он слышал, что на подобных приемах устраивают бой зверей, а он ненавидит жестокость. Что касается меня, то наутро после приемов у меня болит голова. Я лучше останусь дома и буду читать «Аббек и Данжи».

– На гозаштандском, в оригинале? Все двести шестьдесят четыре песни?

– Конечно, – ответил Мжипа.

– Да, как ужасна судьба интеллектуала! Кстати, вы обещали на следующий день дать мне необходимые средства для маскировки.

– Хорошо, что вы напомнили мне. – Мжипа порылся в ящике стола и достал оттуда сверток. – Здесь достаточно для вас обоих: краска для волос, уши, антенны и прочее. Земляне сейчас уже не используют это в Балхибе, но вам придется.

– Спасибо, Перси.

Феллон шел по городу, напряженно размышляя. Вначале он подавил не без борьбы желание напиться так, что когда он протрезвеет, проклятый прием уже окончится. Затем, поскольку выдался очень хороший день, он решил прогуляться к городской стене, а не возвращаться сразу домой.

Он не хотел ссориться или порывать с Гази; с другой стороны, будет буря, если он просто скажет ей правду.