«Да он смертельно напуган, – подумал Нарзес, – мне сложно представить себе, что для этого должно было случиться, но наш автократор, произнося имя этого архонта-колдуна, просто трясется от страха. Необходимо будет разослать по городу наиболее преданных слуг. Пусть они, держа рот закрытым, а уши открытыми, погуляют по тавернам и лупанарам, собирая слухи, сплетни и прочую полезную информацию. Сдается мне, что не все в Городе так ладно, как хочет представить это городской эпарх, и если это так, то я должен это знать. И я об этом узнаю, потому что огня без дыма не бывает, и каждое более-менее значимое событие тянет за собой целый ворох слухов, сплетен и рассказов очевидцев. Нашего доброго Юстиниана невозможно ТАК запугать какими-то варварами на дальних границах. Для того, чтобы он так откровенно трясся от ужаса, необходимо чтобы опасность была совсем близко – если не в самом Влахернском дворце, то прямо на улицах древнего Константинова города».

Вслух же он сказал:

– Мой добрый господин, не будете ли вы так добры более подробно изложить своему слуге, что он должен сделать для того, чтобы устранить эту экзистенциальную угрозу, нависшую над ромейской империей?

– Для начала, – важно ответил император, – ты должен поехать с нашим посольством на реку Борисфен, у Торгового острова найти столицу этой Великой Артании и выяснить, насколько сильно войско этих варваров и велика угрожающая нам опасность. А то единственный человек, который там был и мог хоть что-то внятно нам рассказать, неожиданно исчез из Города и, скорее всего, из самой обитаемой Ойкумены. Как удалось выяснить нашему городскому эпарху, он не уходил из города пешком, не уезжал на лошади и не уплывал на корабле, и в то же время агенты эпарха его нигде не могут найти, а уж искать они умеют…

– Обычное дело, – пожал плечами Нарзес, – наверняка этот тип кормит где-нибудь рыб на дне морском, а ищейки эпарха напрасно ищут его среди живых.

– Нет! – резко воскликнул ромейский автократор, – ты ничего не понимаешь, старый дурак! Этот архонт Серегин великий колдун и способен на многое, о чем не способен и помыслить ум человеческий. Его шпионы и целые воинские отряды неожиданно появляются ниоткуда и, сделав свое дело, так же внезапно исчезают в никуда. Он или его подчиненные умеют излечивать смертельно раненых и возвращать молодость и красоту глубоким старикам. Это если и не жизнь вечная, но очень долгая, значительно дольше той жизни, что позволена обычным людям. Еще они умеют читать мысли людей и видеть в них истину, так что от них невозможно скрыть даже самую малость.

Войско служит этому архонту Серегину не из принуждения или за плату, а из-за того, что любит его и боготворит, называя его богом справедливой оборонительной войны. И из этой любви к своему командующему закованные в броню по-варварски огромные женщины готовы нестись верхом на исполинских конях в самую гущу сражений, рубя своих врагов длинными мечами направо и налево. Персидские или наши, ромейские, катафрактарии выглядят рядом с ними сущими детьми. Также его солдаты не боятся получать удары от врагов, потому что архонт-колдун излечивает любые их раны. Говорят, что он объявил себя единым целым со всем своим войском и неукоснительно выполняет это правило, которое может прийти на ум только варварскому вождю.

Рассказывают даже, что этот человек не боится ни Бога, ни черта, потому что с Богом он на короткой ноге, а черт сам боится этого Серегина, поскольку уже несколько раз терпел от него сокрушительные поражения.