Побитых монгольских лошадей по моему приказу разрубили на куски и пустили на пропитание войску и укрывшимся в мире Содома горожанам. Колбаса из конины, если ее правильно приготовить, тоже бывает ой какая вкусная. Особенно если с голодухи. Выжившее в бою и не попавшееся в зубы окрестным волкам конское поголовье Батыева войска пошло на пополнение обозного и ремонтного стада наших кавалеристок. Под седло бойцовым лилиткам они ни в бой, ни в поход не годились, а вот под вьюки воительницам или в полковой обоз – так это самое милое дело. И хоть при наличии исправно работающих порталов дальних кавалерийских переходов не предвиделось, но кто его знает, как будет в верхних мирах, где запасов магической энергии еще меньше, чем здесь. Не будешь же каждый раз в новом мире запускать в днепровские пороги или аналогичные участки крупных рек с бурным течением по отпрыску Духа Фонтана… На среднерусской возвышенности и окрестных равнинах, где нам предстоит оперировать в будущем, таких мест почти и нет. Поэтому запасы магии, самотеком просочившейся с нижних уровней, требуется расходовать экономно и массовые заклинания накладывать только непосредственно в окрестностях мощных магических источников.

Убитых рязанцев мы похоронили с честью – пусть и в братских могилах, но зато в освященной земле кладбища, под напутственные слова батюшки, читавшего заупокойную молитву, под рыдание вдов, сирот и прочих родственников. Да и погибло их не более двух сотен – не сравнить с гекатомбами монгольских трупов, зарытых в мерзлую землю у дальнего болота. Весной пробудившаяся чавкающая жижа втянет в себя тела и не оставит от них ничего; даже кости без остатка растворятся в торфяной массе.

Еще одной нашей заботой, легшей на плечи мелкой богини Лилии и прочих медиков, было лечение в магической воде раненых рязанских воев, в основном из числа тех, что обороняли Рязань. А то вы думаете, откуда на Руси такая известность у живой воды, которая заставляет затягиваться самые тяжелые раны и почти что поднимать из могилы мертвых? Раненые, большинство из которых местная знахарская медицина списала бы сразу и бесповоротно, буквально на глазах шли на поправку, радуя этим как докторов, так и родных с близкими. Раненых как уже говорилось, было очень много, а их родных и близких еще больше. В силу этого в тридевятом царстве, тридесятом государстве – заброшенном городе из мира Содома – перебывала целая куча народа из Рязани мира 1237 года (мира, уже названного миром Батыевой погибели), а потому там происходили и другие события, имевшие лишь косвенное отношение к обороне Руси от монгольского нашествия.

Неизбежным было то, что часть рязанских воев, тесно контактировавших и взаимодействующих с воительницами Серегина, начало накрывать волной Призыва. Лучшие из лучших, выжившие в сражении на реке Воронеж, и сумевшие, огрызаясь на наседающих монголов, оторваться от погони. Храбрецы, не побоявшиеся присоединиться к летучим отрядам загадочных белых всадников. Герои до конца – спасения или смерти – стоявшие на стенах Рязани, на которые лез двадцатикратно превосходящий враг. Теперь многие из них, попав в тридесятое царство, приходили на площадь с фонтаном, и, вставая перед Башней Силы, требовали, чтобы их приняли в Единство.