Но если вспомнить о том, что мобилизационный ресурс Рязанского княжества не превышал пяти тысяч профессиональных воинов, и о том, что большинство этих элитных бойцов уже полегло в сражениях до нашего прихода в этот мир, то это было даже очень много. Для Рязанского княжества, и вообще Руси, изъятие такого количества мотивированных богатырей сильно ухудшало все местные расклады, а для нашего воинства их приход почти ничего не менял. Вот если бы Клятву этих людей можно было бы делегировать кому-то, кто взялся бы на местном уровне выполнить поставленную Отцом задачу по созданию на триста лет раньше единого русского государства… Но такой вариант пока исключен. Неофиты давали свою клятву лично мне, я отвечал на эту клятву своей, и разорвать эту взаимную связь могла только смерть.

Когда я обратился с этим вопросом к Диме Колдуну, тот пожал плечами.

– Сергей Сергеевич, – сказал мальчик, – такие вопросы не по моей части. Я всего лишь маг-исследователь, а все, что связано с Призывом и приносимыми при этом клятвами, относится уже к вашей божественной сущности. Именно к вашей; Арес, насколько я знаю такими особенностями не обладал…

– Обладал, обладал, – эхом произнесла прямо мне в ухо энергооболочка бога войны, – но только это были не честные воины, защитники своей земли, а такие отморозки, которых только в штрафроту и сзади подпереть заградотрядом с пулеметами…

Очевидно, Колдун тоже услышал голос энергооболочки (пусть даже он предназначался только мне), потому что еще раз пожал плечами и произнес:

– В таком случае, Сергей Сергеевич, вам остается только переговорить с отцом Александром. Быть может, он подскажет, как это надо делать. Помните, как еще в самом начале он заставил Гермесия передать души жителей поселка Анне Сергеевне?

Да, я помнил этот момент. Только там на самом деле действовал не отец Александр, а другой Отец, который есть ипостась Творца Всего Сущего. Но тут без вариантов. Во-первых – Господь чудес по требованию не совершает. Во-вторых – «передача полномочий» должна быть добровольной – ведь это воины, а не крестьяне, и они должны сами захотеть служить другому вождю. И, в-третьих, самое главное – тот, кому я мог бы передать клятвы и местных воев, сам должен обладать схожим со мной статусом и энергетическими возможностями… А вот с этим хуже всего, о Господи, ибо боги войны на дороге просто так не валяются.

Ответ на этот риторический вопрос пришел ко мне значительно раньше, чем я на это рассчитывал.

– Кхм, Сергей Сергеевич, – в тот же момент услышал я в своем сознании деликатное погромыхивающее покашливание Отца, – а князь Новгородский Александр Ярославич, в будущем святой князь-чудотворец по прозвищу Невский, вам не подойдет?

М-да, насколько я понимаю, воскликнув: «О Господи» – я сам, собственными мозгами, вызвал Отца на связь…

– Правильно понимаешь, – подтвердил голос в моей голове, – так оно и есть. Кстати, ты мне так и не ответил, чем тебе не нравится кандидатура святого Александра Невского?

– Отче наш Небесный, – после некоторой паузы ответил я, – князь Александр потенциально всем хорош, да только ему всего-то шестнадцать лет, и не прошел он пока испытания ни Невской битвой, ни Ледовым побоищем, ни интригами в Орде. Я верю, что он из молодых да ранних, но не согнет ли его плечи ноша, которая под силу только взрослым, пожившим свое мужам, знающим, что нужно делать по обе стороны от мушки? Даже если он будет способен сгенерировать Призыв (во что с учетом его возраста верится с трудом), не опьянит ли его та сила, которую дарует смертному человеку формирующееся вокруг него Единство? Не станет ли полученная мощь соблазном решать все вопросы исключительно военной силой, вмешиваясь мечом даже в те конфликты, где все можно было бы решить путем переговоров, или даже вообще избежать столкновения? Я не говорю о том, что молодому князю Александру Ярославичу совсем нельзя доверять.