|
Чаще всего, общаясь с журналистами, он выглядел невероятно зажатым, с тихим, как бы неуверенным, слегка заикающимся голосом, с застенчивым хихиканьем и затуманенным взглядом аллигатора, медитирующего перед броском на новую жертву. Но когда Стальевич вернулся в Кремль, объехав вместе с Путиным предвыборные штабы Единства и СПС с парадом победы, я просто не поверила своим глазам. Это был абсолютно другой человек. У него пунцовым румянцем горели щеки, сияли глаза, и, хотя улыбка на его лице была все-таки, как обычно, застенчивой, он выглядел абсолютно счастливым и каким-то необычайно расслабленным. - Путин потом поехал еще и к коммунистам в штаб... выдохнул он, закуривая. - Сотрудничать же в Думе с ними надо как-то будет... - А что ж вы с ним не поехали? - поинтересовалась я. - Устал... Я в первый и последний раз в жизни услышала от этого абсолютно железного человека жалобу на усталость, да и вообще - впервые обнаружила у него хоть какие-то человеческие эмоции. Но мало того: в первый и последний раз я почувствовала от Волошина легкий и приятный запах спиртного - я поняла, что в штабах ему пришлось вместе с Путиным наотмечаться с рядовыми соратниками. *** К нам начали подходить волошинские заместители - Владислав Сурков и Джахан Поллыева, на лицах которых было написано откровенное недоумение: почему вместо общения с ними он тихо и счастливо сидит на стульчике рядом с журналисткой. Через несколько минут обделенный вниманием начальства Владислав Юрьевич Сурков нервно облил свою белую рубашку кока-колой и отпросился у Волошина домой переодеваться. А Джахан Реджеповна Поллыева подкараулила меня по дороге в туалет и зашипела: - Ну и долго ты еще здесь в своей мини-юбке вышагивать будешь?! Я поймала завистливый взгляд несчастной кремлевской женщины на своих коленках, не прикрытых юбкой (размера вполне-таки миди, но все-таки, конечно, куда более сексуальной, чем наряды чиновниц), и сочувственно улыбнулась в ответ. *** Впрочем, ту ночь в ситуативном центре в Кремле у меня все же состоялось одно любопытное знакомство: с будущим путинским министром обороны Сергеем Борисовичем Ивановым. Бывший разведчик Иванов в личном общении оказался невероятно светским и по-настоящему gentle. - Сережа, давно хотела с вами познакомиться! - подсела я к ему. - Вот многие мои коллеги опасаются, что после выборов Путин закрутит гайки и ликвидирует в стране свободные СМИ. Вы ведь, говорят, его давний соратник по работе в советских спецслужбах - что вы на это скажете? - Ну что вы! Я вам скажу: это - ложные страхи. Вы поймите: мы с Владимиром Владимировичем оба долго проработали в советское время за границей. Мы уже тогда видели, что где-то есть другая, цивилизованная жизнь! И поэтому мы оба - цивилизованные люди. Так что все это ерунда, когда про нас говорят, что мы введем какие-то силовые меры и уничтожим оппозицию... - мягким, проникновенным, любезным, почти бархатным (ровно настолько, насколько позволяла природа) голосом заверил меня Иванов, приветливо, располагающе, обволакивающе и успокаивающе улыбаясь. И сразу же куда-то бесследно исчез. *** Скоро Волошин предложил: - Слушай, пойдем ко мне наверх, тут все равно сейчас нечего делать... Я с радостью согласилась. У себя в кабинете Волошин просто упал в кожаное кресло и несколько минут был не в силах не только вымолвить ни слова, но и пошевелить рукой. |
