|
- Эта казахская машинка мне не дает денег! Поговори с ней! Дикун подошла к банкомату, заглянула ему в лицо и рассудительно сказала: - Если он не дает тебе столько, сколько ты у него просишь, - нажми сумму на один нолик меньше. Может, тогда он тебе даст... Я сделала так, как она посоветовала, - и у меня получилось! Машинка выдала мне пачку денег, которые, правда, своим внешним видом внушали мне сильные сомнения в их платежеспособности хоть в одном месте земного шара, кроме Алма-Аты. - Дикун, а ты понимаешь хотя бы примерно, сколько мы денег в долларах из него вытрясли? - с ужасом поинтересовалась я. - Не-а... - с не меньшим ужасом призналась мне Ленка. - Ну ты попробуй еще столько же взять... Но столько же хитрая машинка уже не давала и начала врать мне в лицо, что превышен лимит. Какой там лимит?! Я вообще ни одного еще доллара не сняла - одни тугрики... Но я не сдавалась и еще раз попробовала нажать циферку в тенге, где еще на один нолик было меньше. И машинка опять заработала! Так я снимала и снимала, то сокращая, то повышая свои запросы, цинично засовывая скомканный казахский чистоган прямо в сумку и утрамбовывая его, чтобы все влезло. Но в какой-то момент волшебный звук выплевывания денег прекратился навсегда, и у банкомата началась отрыжка: он истошно верещал и просил меня срочно связаться с его сервисным центром. - Дикун, а как ты думаешь, я сколько вообще сняла, много или мало? Дикун почесала репу, что-то прикинула в уме и сказала: - Ну, думаю, баксов триста... - Но это же очень мало! - расстроилась я. - Это же, когда я на всех поделю, кто мне карточки давал, нам же только на обед в столовой и хватит... - Ну извини! - обиделась Дикун, которая не без основания считала всю работу алма-атинского банкомата собственным рукотворным чудом. - А могла бы и вообще ничего не привезти! Я запихнула последние тенге в сумку, еле застегнула ее и побежала к Казакову: - Сергей Палыч, я вас предупреждаю: если я вернусь к своим голодным друзьям в Москву с этими неразменными деревянными тугриками, то они меня просто растерзают. Так что даже если президенту совсем приспичит скорей домой, в ЦКБ, - я вас как человека прошу, задержите ненадолго автобус. Я обещаю вернуться ровно через сорок пять минут: двадцать минут до обменника, двадцать - обратно, и еще пять, чтобы сдать фантики... Казаков клятвенно пообещал дождаться меня. *** Таксист домчал меня до обменника даже минут за пятнадцать. И там я нашла вознаграждение за все мои муки. Я вывалила в окошко смятую охапку тенге. Кассир слегка удивился и переспросил: - Вы знаете, сколько здесь? - Не совсем точно... уклончиво ответила я, - пересчитайте, пожалуйста... Если бы он только мог себе представить, НАСКОЛЬКО неточно я представляю себе размер суммы... Спустя пару минут вместо предсказанных Ленкой трехсот долларов честный казах выдал мне стопку в несколько тысяч баксов. И я сразу поняла, почему гостиничный банкомат так жалобно на меня верещал, - все лимиты действительно были уже давно превышены... Абсолютно счастливая, я на том же такси вернулась к гостинице. И - о ужас! - не увидела в фойе никого. - Лена, срочно бегите в автобус, - мы уже только вас и ждем! Через полчаса вылет в Москву! Официально объявлено, что Борис Николасвич болен! - закричал, подбегая ко мне, Казаков. |
