|
Кончился обѣдъ, кончился и вечеръ. Когда гости разъѣхались по домамъ, ненасытная миссъ Кроли, обращаясь къ своей любимицѣ, сказала: – Пойдемъ ко мнѣ въ будуаръ, Бекки, и потолкуемъ объ этихъ джентльменахъ. И онѣ вдвоемъ услаждали свою душу, разсуждая остроумно о всей этой компаніи чопор-ныхъ джентльменовъ и надутыхъ леди. Старикъ сэръ Гуддельстонъ весьма пріятно сопѣлъ и кряхтѣлъ за столомъ; сэръ Джильсъ Вапсготъ шумѣлъ какимъ-то страннымъ образомъ, когда хлебалъ супъ, между тѣмъ какъ супруга его безпрестанно моргала лѣвымъ глазомъ; все это Ре-бекка каррикатурила мастерски, сообщая въ это время весьма дѣльныя и колкія замѣчанія на-счотъ вечернихъ разговоровъ касательно политики, военныхъ дѣйствій, травли зайцовъ и парла-ментскихъ засѣданій. Чтожь касается до модного туалета дѣвицъ Вапсготъ и знаменитой жолтой шляпы леди Фуддельстонъ, миссъ Шарпъ разорвала ихъ въ клочки, къ безпредѣльному наслажденію своей внимательной слушательницы. – Послушайте. моя милая, говорила миссъ Кроли, ты, на мои глаза, драгоцѣнная жемчужи-на между всей этой женской шелухой. Мнѣ бы демонски хотѣлось взять тебя съ собой въ Лон-донъ, только изъ тебя не выйдетъ такой послушной овечки, какъ ата бѣдная Бриггсъ… нѣтъ, ты слишкомъ хитра, лукава, умна какъ бѣсёнокъ… не правда ли, Фиркинъ? Мистриссъ Фиркинъ, убиравшая во все это время остатокъ волосъ на маковкѣ веселой ста-рушки, вздернула свою голову, и сказала съ убійственно саркастическимъ видомъ: – Да, сударыня, миссъ Шарпъ удивительно умна. Дѣло въ томъ, что природа снабдила ми-стриссъ Фиркинъ значительнымъ запасомъ ревности, которая, какъ извѣстно, примадлежитъ къ члслу похвальныхъ свойствъ всякой честной служанки. Подвергнувъ такимъ образомъ рѣшительной опалѣ сэра Гуддельстона-Фуддельстона, миссъ Кроли распорядилась однажды навсегда, что съ этой поры будетъ водить ее въ столовую Родонъ Кроли, а Бекки понесетъ за нимъ ея подушку, или наоборотъ: Бекки подастъ ей свою ру-ку, а Родонъ сзади понесетъ подушку. – Намъ и слѣдуетъ сидѣть вмѣстѣ, сказала она, потому-что во всей этой странѣ только мы одни истипно порядочные люди съ философскимъ духомъ. Въ самомъ дѣлѣ, миссъ Матильда Кроли была пропитана насквозь духомъ современной философіи, и мнѣнія ея всегда имѣли рѣшительный характеръ. – Свѣтъ, моя милая, удивительно какъ пустъ, говорила она Ребеккѣ, посмотри на моего братца, Питта, вѣдь это настоящій пеньтюхъ съ ослиной головой. А эти Гуддельстоны? А этотъ бѣдный Бьютъ съ своей пиголицей въ шутовскомъ тюрбанѣ? Кто изъ нихъ сравняется съ тобой по воспитанію; или по уму? Что я говорю? Едва ли сравняются они съ бѣдняжкой Бриггсъ, моей компаньонкой, или Баульсомъ, моимъ буфетчикомъ. Ты простоьчудо между ними, и въ твоей маленькой головкѣ гораздо больше мозгу, чѣмъ во всѣхъ этихъ ослицахъ и ослахъ всего Гемп-шира. – Вы слишкомъ превозносите меня, миссъ Кроли, отвѣчала Ребекка смиреннымъ тономъ, бѣдная гувернантка не заслуживаетъ такихъ похвалъ. – Гувернантка! Fi donc! Что жь мѣшаетъ тебѣ подняться на какую угодно высоту? Да нече-го и подниматься; ты и безъ того выше всей этой сволочи въ богдыханскихъ тюрбанахъ. Ты со-вершенно равна мнѣ, моя милая, во всѣхъ возможныхъ отношеніяхъ равна по уму, по чувствамъ: чего жь больше?.. Подбавь, пожалуйста, углей въ каминъ; поправь мое платье, моя милая, раз-снуруй меня, поправь наколку… ты такъ хорошо все это дѣлаешь. И Ребекка, по праву равенства, превосходно исполняла роль служанки, ухаживая за ней по днямъ и по ночамъ. На нее, между прочимъ, возложена была постояимая обязанность читать французскіе романы для миссъ Кроли, когда она уже лежала въ постели. |
