|
Такимъ образомъ, было рѣшено на семейномъ совѣтѣ, что молодыя осо-бы обѣихъ фамилій будутъ безпрепятствеимо навѣщать другъ друга какъ-можно чаще, и эта дружеская связь продолжалась ненарушимо во все время пребыванія миролюбивой и веселой старушки на «Королевиной усадьбѣ«. – И зачѣмъ ты пригласила на обѣдъ этого забулдыгу, Родона Кроли? сказалъ мистеръ Бьютъ своей супругѣ, когда они гуляли по парку. Ну, зачѣмъ онъ тебѣ понадобился? Онъ смот-ритъ на васъ, провинціяловъ, какъ на какихъ-нибудь Арабовъ. И ужь я знаю, онъ будетъ тянуть мою старую мадеру, какъ водицу, а это не бездѣлица; бутылка мнѣ стоитъ до десяти шиллин-говъ. – Что жь такое, мой другъ? возразила мистриссъ Бьютъ. Этимъ мы не раззоримся. – Еще бы! Да вѣдь, ты, впрочемъ, не знаешь, что это за каналья. Родонъ Кроли картёжникъ, пьяница, негодяй, сорвиголова. Онъ дрался на дуэляхъ, и по уши завязъ въ долгахъ; посмотри вотъ, если большая часть наслѣдства послѣ этой старухи не перейдетъ въ его руки. Онъ, просто, насъ грабитъ, да, таки и ограбитъ, помяни мое слово. Стряпчій говорилъ мнѣ… здѣсь мистеръ Бьютъ, въ изъявленіе негодованія, погрозился кулакомъ на луну, и прибавилъ печальнымъ то-номъ: да что тутъ толковать? она отказываетъ ему пятьдесятъ тысячь, и только остальныя три-дцать пойдутъ въ дѣлежъ. – Мнѣ кажется, она скоро умретъ, замѣтила мистриссъ Бьютъ. Лишь-только мы вышли изъ-за стола, она ужасно раскраснѣлась, и чуть не побагровѣла. Я принуждена была расшнуровать еe. – Не мудрено: она выпила семь бокаловъ шампанского, сказалъ мистеръ Бьютъ Кроли ти-химъ голосомъ, а какая гадость это шампанское у моего братца? Просто, чортъ побери… да вѣдь ты ничего не смыслишь! – Мы, женщины, ничего не знаемъ, смиренно согласилась мистриссъ Бьютъ Кроли. – Она выпила послѣ обѣда стаканъ вишневки, продолжалъ почтенный супругъ, и пила кофе съ курасо. Вѣдь это, просто, адскій ликёръ, и я за пять фунтовъ не согласился бы растворить имъ свой кофе. – Отчего же? – Да такъ… оттого, моя милая, что у женщины волосъ дологъ, да умъ коротокъ. Не устоитъ старуха, помяни мое слово. Готовъ держать пари какое угодно, что Матильдѣ не прожить и года. Затѣмъ они молча продолжали свою прогулку. Погружонный въ торжественныя созерцанія, мистеръ Бьютъ Кроли думалъ о своихъ долгахъ, о своемъ сынѣ Джемсѣ, который учился въ Кембриджѣ, о сынѣ своемъ Франкѣ, который былъ въ Вульвичѣ, о своихъ четырехъ дочеряхъ, слишкомъ обдѣленныхъ скупою природой благами физической красоты, Бѣдняжки! не было у нихъ ни одного пенни за душой, кромѣ наслѣдства послѣ тетки. – A знаешь личто? вдругъ сказалъ мистеръ Бьютъ, устремивъ нетерпѣливый взоръ на свою драгоцѣнную половину. – Что такое? – Вѣдь этотъ молокососъ, старшій сынокъ Питта, мѣтитъ въ парламептъ. – Тутъ удивительного нѣтъ ничего, возразила супруга, сэръ Питтъ Кроли играетъ важную роль въ политическомъ мірѣ, и ему ничего не стоитъ пристроить своего сынка. Хорошо, еслибъ миссъ Кроли уговорила его сдѣлать что-нибудь и для нашего Джемса. Ты долженъ похлопотать объ этомъ. – Питтъ обѣщаетъ, если хочешь, да что въ этомъ толку? сказалъ достопочтенный супругъ. Онъ обѣщалъ уплатить за меня школьные долги, когда умеръ мой отецъ; обѣщалъ потомъ вы-строить новый флигель въ пасторатѣ; обѣщалъ отдать аренду съ лугами и полями, и… и, просто, потомъ фигу показалъ, когда я, по его милости, шлепнулся на это мѣсто. Нѣтъ, моя милая, нече-го намъ ждать отъ Питта. И когда подумаешь, что сыну этого человѣка, картёжнику, забулдыгѣ, дуэлисту, Матильда хочетъ отказать большую часть своихъ денегъ… нѣтъ, это просто безчеловѣчно, изъ рукъ вонъ! Въ душѣ Родона Кроли сосредоточены всѣ возможные пороки, кромѣ лицемѣрія, которое досталось въ удѣлъ его старшему братцу. |
