Они были абсолютно уверены в том, что никто не позарится на их страну, и поэтому не имели собственных вооруженных сил. В конце концов если исландцы со своим тысячелетним опытом до сих пор с трудом вырывали у этой земли средства для существования, то кто еще в здравом уме захочет себе того же?

Миролюбивый народ, лишенный опыта ведения войны. Не было ничего удивительного в том, что Элин находила ту подпольную борьбу, в которую я оказался вовлечен, отвратительной и грязной. Я и сам чувствовал себя не особенно чистым.

3

Дорога была плохой.

Она была плохой уже в месте нашей последней остановки и постепенно становилась все хуже по мере того, как мы, миновав реку, начали карабкаться в гору под ледяными полями Ватнайекюдля. Я полз на пониженной передаче и полном приводе по дороге, петляющей по склонам отвесных утесов, которая так часто меняла направление и поворачивала назад, что порой мне казалось, будто я еду по собственным следам. Ее ширины было достаточно только для одного автомобиля, и, огибая каждый угол, я искренне надеялся на то, что не столкнусь за поворотом со встречной машиной.

Однажды нас занесло в сторону, и я почувствовал, что "лендровер", вращая в воздухе задними колесами, медленно сползает к краю пропасти. Я до упора нажал на газ и понадеялся на лучшее. Передние колеса зацепились за грунт и вытащили нас. Вскоре после этого я остановился на относительно прямом участке, и когда снял руки с руля, обнаружил, что они влажные от пота.

Я вытер их насухо.

– Это был чертовски рискованный трюк.

– Может быть, я поведу немного? – спросила Элин.

Я покачал головой.

– Только не с твоим больным плечом. Кроме того, это не вождение – это постоянное ожидание встретить кого‑нибудь за каждым углом. – Я посмотрел через край утеса. – Одному из нас пришлось бы оттуда выбираться, а это совершенно невозможно.

Остаться внизу навсегда было наилучшим из того, что могло с нами случиться, о худшем же не хотелось и думать. Неудивительно, что движение по дороге было односторонним.

– Я пойду впереди, – сказала Элин. – Я буду смотреть, что за поворотом, и направлять тебя.

– Так мы потеряем целый день, – возразил я. – А нам предстоит проехать долгий путь.

Она ткнула пальцем вниз.

– Это лучше, чем оказаться там. Кроме того, мы едем ненамного быстрее, чем я хожу пешком. На прямых отрезках я смогу садиться на передний бампер и буду спрыгивать с него перед поворотами.

У этой идеи были свои достоинства, но она не вызывала у меня особого энтузиазма.

– Такие упражнения пойдут не на пользу твоему плечу.

– Я буду пользоваться другой рукой, – произнесла она нетерпеливо и, открыв дверцу машины, выскочила наружу.

Когда‑то в Англии существовал закон, согласно которому впереди каждого экипажа на механической тяге должен был идти человек с красным флагом, чтобы предупреждать беспечных граждан о той неумолимой силе, что двигалась следом за ним. Я никогда не предполагал, что окажусь в подобном положении, но таков прогресс.

Элин ехала на бампере, пока мы не приближались к повороту, и когда я притормаживал, спрыгивала с него. Притормозить было совсем несложно, даже когда дорога шла под уклон; все, что от меня требовалось, это убрать ногу с акселератора. Я включил самую низкую передачу, которая только была возможна, а на "лендровере" она весьма особенная. Ее передаточное число, составляющее примерно 40:1, дает сильную тягу и позволяет эффективно тормозить двигателем. По ровной дороге при таких низких оборотах карданного вала моя старушка выжимала девять миль в час при мощности в девяносто пять лошадиных сил – именно в такой тяге я нуждался на этих американских горках. Но в подобном режиме работы двигателя потребление горючего возрастало неимоверно.