Я поднял стакан на уровень рта.

– Skal, как мы говорим в Исландии.

Я был вынужден держать свою руку высоко поднятой, так как в противном случае баллончик с бутаном выпал бы из моего рукава, и поэтому прошел через комнату в несколько жеманной манере, после чего снова сел в свое кресло.

Григорий смотрел на меня с оттенком осуждения в глазах.

Я сделал маленький глоток из стакана, а затем переместил его из одной руки в другую. Когда я закончил свои манипуляции, баллончик с бутаном был зажат между сиденьем и подлокотником моего кресла. Посмотрев на Григория, я снова приветственно приподнял стакан, а затем принялся с интересом изучать огонь, жарко пылающий в камине.

На каждом баллончике с газом для зажигалок имеется торжественное предупреждение: КРАЙНЕ ОГНЕОПАСНАЯ СМЕСЬ. НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВОЗЛЕ ОТКРЫТОГО ОГНЯ. ХРАНИТЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ДЕТЕЙ. НЕ СЖИГАТЬ ПОСЛЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ. Коммерческие фирмы не любят помещать такие пугающие надписи на своей продукции, и обычно делают это только под давлением закона, так что во всех случаях подобные предупреждения являются полностью оправданными.

Горящий в камине торф давал сильный жар, испускаемый толстым слоем красных углей. Я подумал, что если баллончик положить в огонь, то произойдет одно из двух – он либо взорвется, как бомба, либо взлетит, как ракета, – и обе возможности соответствовали моим целям. Единственная трудность заключалась в том, что я не знал, сколько времени понадобиться для того, чтобы баллончик взорвался. Положить его в огонь было достаточно легко, но кто‑нибудь, например Григорий, мог извлечь его оттуда раньше, чем он нагреется до нужной температуры. Мальчики Кенникена, возможно, были вовсе не настолько некомпетентны, как он пытался их представить.

Кенникен вернулся назад.

– Ты говорил правду, – сказал он.

– Я всегда говорю правду; проблема в том, что большинство людей не способны отличить ее от лжи. Так, значит, ты согласен со мной насчет Слейда?

Он нахмурился.

– Я имел в виду не эту глупую историю. Того, что я ищу, нет в твоей машине. Где оно?

– Я не скажу тебе, Вацлав.

– Скажешь.

Где‑то зазвонил телефон. Я предложил:

– Давай заключим пари.

– Я не хочу, чтобы этот ковер оказался испачканным кровью, – сказал он. – Вставай.

Кто‑то снял телефонную трубку.

– Могу я сначала допить свой виски?

Ильич открыл дверь и жестом подозвал Кенникена, который бросил на ходу:

– Тебе лучше допить его к тому времени, когда я вернусь. Он вышел из комнаты, и Григорий занял свой пост прямо напротив меня. Это не соответствовало моим планам, поскольку пока он так стоял, у меня не было ни малейшего шанса подбросить в огонь баллончик с бутаном. Я потрогал свой лоб и обнаружил, что он покрылся легкой испариной.

Вскоре Кенникен вернулся в комнату и задумчиво посмотрел на меня.

– Человек, с которым ты был у Гейзера, – это турист из отеля, так ты, кажется, сказал.

– Верно.

– Имя – Джек Кейз – ни о чем тебе не говорит?

Я безучастно посмотрел на него.

– Абсолютно.

Он печально улыбнулся.

– И это тот человек, который утверждал, что он говорит только правду. – Он сел. – То, что я ищу, по‑видимому, утратило свою важность. Или более точно – важность этого устройства уменьшилась в сравнении с твоей. Ты знаешь, что это означает?

– Ты потерял меня, – ответил я, искренне надеясь на то, что не ошибся. Очевидно, в событиях произошел какой‑то резкий поворот.