– Но ты сказал...

В голосе Кейза появились нотки раздражения.

– Боже, я не мог тебе сказать, что он где‑то поблизости. В том настроении, в котором ты находился, ты был способен его убить.

– Хорошим же другом ты оказался, – произнес я с горечью. – Но сейчас не время об этом рассуждать. Где твоя машина, мы можем поговорить позднее.

– Чуть подальше, возле самой дороги.

Он убрал свой пистолет.

Я быстро принял решение, в создавшейся ситуации нельзя было доверять Кейзу или кому‑нибудь еще. Я сказал:

– Джек, ты можешь передать Таггарту, что я доставлю его сверток в Рейкьявик.

– Хорошо, но давай поскорее отсюда убираться.

Я подошел к нему поближе.

– Я не верю тебе, Джек, – сказал я и погрузил три сжатых вместе пальца в его солнечное сплетение. Воздух стремительно покинул его легкие, и он согнулся пополам. Я рубанул его по шее ребром ладони, и, не издав ни звука, он рухнул к моим ногам. Мы с Джеком всегда находились на одном уровне в поединках по правилам рукопашного боя, и вряд ли мне удалось бы одолеть его так легко, если бы он ожидал нападения.

Где‑то вдалеке завелась машина. Я увидел свет фар, появившийся в темноте справа от меня, и упал на землю. Я услышал, как машина поравнялась с ответвлением дороги, ведущем к шоссе, но она тут же развернулась и поехала в противоположном направлении – в сторону Сингвеллира.

Когда шум двигателя окончательно затих, я поднялся с земли и обыскал карманы Кейза. Я забрал ключи от машины и освободил его от наплечной кобуры и пистолета. Пистолет Григория я отбросил в сторону, предварительно тщательно его протерев. Затем я отправился на поиски автомобиля Кейза.

Это оказалась машина марки "вольво", которую я нашел припаркованной возле самой обочины дороги. Двигатель завелся сразу, и, не включая фар, я тронулся с места. Мне предстояло проделать долгий путь вокруг Сингваллаватна и далее по шоссе до Лаугарватна, но покидал я это место в настроении значительно более приподнятом, чем то, в котором пребывал по дороге сюда.

Глава восьмая

1

Я добрался до Лаугарватна в пять часов утра и оставил машину на обочине возле дома Гуннара. Когда я выходил из машины, то заметил, как дернулась занавеска на окне, и Элин, выбежав на улицу, оказалась в моих объятиях до того, как мне удалось добраться до входной двери.

– Алан! – воскликнула она. – У тебя кровь на лице.

Я дотронулся до щеки и нащупал на ней корку крови, запекшейся возле пореза. Должно быть, это случилось, когда взорвался баллончик с бутаном. Я сказал:

– Давай зайдем внутрь.

В прихожей нас встретила Сигурлин. Она окинула меня взглядом с головы до ног, после чего заметила:

– Ты прожег свою куртку.

Я посмотрел на дыры в материи.

– Да, – сказал я. – Я проявил неаккуратность, не так ли?

– Что случилось? – спросила Элин настойчиво.

– Я... у меня состоялся разговор с Кенникеном, – ответил я коротко.

Реакция организма на произошедшие бурные события наконец настигла меня, и внезапно я почувствовал себя очень усталым. Я должен был что‑то предпринять, поскольку сейчас не было времени для отдыха.

– У тебя есть кофе? – спросил я Сигурлин.

Элин сжала мою руку.

– Что сделал Кении?..

– Я расскажу тебе позже.

Сигурлин сказала:

– Ты выглядишь так, словно не спал целую неделю. Наверху есть кровать.

Я покачал головой.

– Нет. Я... мы... отсюда уезжаем.

Они с Элин переглянулись, а затем Сигурлин заметила практично:

– Все равно ты можешь выпить кофе.