— О чем вы говорите, плевать я хотел, что бегало при царе Горохе! — рассердился Вальдемар. — Мне нужно знать, что тут, в первом заезде будет! Ставить мне на Пальму или нет?..

— ..мартышка и попугай. Пролезли они на корабль, идущий в Европу, и плывут себе, плывут… — услышала я голос полковника. — Вылезли из укрытия и стали играть…

— ., на него одного! — объявил пан Эдя. — Репа сам на него вроде как двести поставил!

Тренер Репа вовсе не носил фамилию Репа, он был Кальреп, но не было тут человека, который правильно бы называл его фамилию. Репой остался он навеки.

— Только двойка! — бешено упрямился пан Здись. — Только двойкой начинаю, тут другой лошади нет!

— В первом?

— Конечно! Пора ей, пора, без веса лошадка вдет! Он совершенно выбил меня из колеи. Двойка, Нарбонна, входила в число моих обожаемых кобыл, я её забросила, чтобы не испортить ей карьеры, хотя в среду решила было поставить на неё одну. Тут я вспомнила, что не проверила заездов, посмотрела на табло и подскочила! Черт! На двойке ученик Осика!

— Звонок был?! — нервически завопила я.

— Давно уже, — сказала Мария. — Да успокойся, что упало, то пропало. Звонок был, когда я ещё по лестнице шла. Дай открывалку.

— Вот черт, — мрачно сказала я, копаясь в сумке. — Ведь я даже не поставила на эту Нарбонну… Ну да, в последовательность я её включила, но из квинты, из триплета выбросила, потому что боялась её сглазить.

— Не хочу, конечно, быть хамкой, но ты поглупела, — огорчилась Мария. — Она же тут выиграет только так!

— Она у пана Здися есть…

— Ну и что же? И пан Здись иногда выигрывает… Появился Метя, живой, здоровый и без видимых повреждений.

— Привет, девушки. Так что у нас приходит первым? Давай, Пальма!

— Метя, Бога ради…

— Погоди, дадим ему пива, может, он заткнётся.

— Метя, опомнись, Пальма бежит во втором, а сейчас первый. Принеси стакан…

Моника Гонсовская сзади осторожно коснулась моего плеча.

— Я тоже поставила на Нарбонну. Простите, пожалуйста. Она отлично выглядит. С Танзанией, два-шесть. Так у меня получилось по паддоку.

По счастью, на Нарбонну с Танзанией я тоже поставила, и меня это несколько обрадовало. Танзанией я начинала триплет и квинту и теперь с надеждой подумала, что, может быть, ученик Осика, несмотря на всю свою одержимость, все-таки не придёт первым, сделает хоть какую-нибудь ошибочку…

Завыл рупор, взмахнул флажок, черти-кони рванулись. Ученик Осика не сделал ни единой ошибки и выиграл в роскошном стиле от старта до финиша. Пан Здись впал в эйфорию, я выиграла последовательность, потому что, разумеется, Танзания пришла второй. Первый триплет и квинта у меня полетели к чертям. Мария не скрывала своего осуждения, настаивая, что у меня плохо с головой. Я ей не возражала.

— Зато у меня есть Пальма, — сердито сказала я. — Метя вон уже начал, пусть и дальше орёт своё «давай, Пальма!». А вы вместе ставите или порознь?

— И так, и этак.

Метя, весьма довольный жизнью, попивал пивко И лопал солёные палочки пана Вальдемара. Были они Потрясающими, откуда Вальдемар их брал, никто не знал, потому что источник он держал в строжайшей тайне, но приносил их все больше и больше. Ни в коем случае их не пекла его жена, потому что, как у практикующего врача, у неё работы было предостаточно и без солёных палочек.