Какая глупость — не выключить сотовый те­лефон, ведь именно по нему они его и выследили. Интересно, сколько ребят уже попались на эту удочку, забыв о простейшем трюке в своей слепой вере в надежность современных техно­логий. Ладно, что уж теперь. Но Коннор не со­бирается сдаваться, как Энди Джеймсон. Он быстро оценивает ситуацию. Грузовик прижат к обочине федерального шоссе двумя полицей­скими машинами. В третьей машине прибыл отряд инспекторов по работе с несовершенно­летними. Мимо на скорости свыше ста киломе­тров в час пролетают автомобили; едущие в них люди не подозревают о том, что стали не­вольными свидетелями маленькой трагедии, разворачивающейся у обочины. Коннор снова принимает молниеносное решение и срывает­ся с места, оттолкнув в сторону полицейского. Мальчик устремляется на другую сторону доро­ги, не обращая внимания на проносящиеся ми­мо автомобили. Не будут же они стрелять пря­мо в спину невооруженному мальчишке, думает он на бегу. Может, будут целиться в ноги, чтобы не задеть драгоценные внутренние органы? Он пересекает полосу за полосой, не глядя по сто­ронам, и водители пролетающих мимо автомо­билей вынуждены совершать головокружи­тельные маневры, чтобы не сбить его.

— Коннор, стой! — кричит отец, и начинается стрельба.

Мальчик чувствует удар в спину — пуля по­пала в него, но ее, видимо, задержал рюкзак. Коннор решает не оглядываться. Добежав до разделительного ограждения, он видит, как на металлическом заборе появляется и расплыва­ется небольшое синеватое пятно, как будто кто-то разбил ампулу с жидкостью. Полицей­ские стреляют пулями с транквилизирующим средством. Значит, хотят не убить его, а только сбить с ног и усыпить. Естественно, думает он, использовать на оживленном шоссе боевые па­троны им вряд ли кто разрешит.

Коннор с разбега перемахивает раздели­тельное ограждение и оказывается на пути «ка­диллака», несущегося во весь опор. Машина ле­тит прямо на него, и водитель при всем жела­нии не сможет остановиться. Слава богу, он успевает заметить мальчика и выворачивает руль, чтобы объехать его. По счастливому сте­чению обстоятельств Коннор тоже не может остановиться — после прыжка через забор инерция продолжает тащить его вперед. «Ка­диллак», неистово визжа тормозами, проно­сится всего в нескольких сантиметрах от маль­чика, задев его лишь боковым зеркалом. На зад­нем сиденье кто-то есть — Коннор успевает за­метить сквозь открытое окно чьи-то испуганные глаза. Автомобиль с трудом оста­навливается, распространяя удушливый запах горелой резины. Оказывается, сзади в машине сидит мальчик примерно такого же возраста, одетый с ног до головы в белое. Он напуган.

Полицейские уже успели добежать до раз­делительного ограждения. Коннор смотрит в испуганные глаза парня, сидящего на заднем сиденье, и неожиданно понимает, что нужно делать. Просунув руку в открытое окно, он под­нимает задвижку и распахивает дверь машины.

2. Риса

Стоя за кулисами, Риса ждет своей очереди выйти на сцену.

Сонату, которую ей предстоит сыграть, она может воспроизвести даже во сне. В сущности, она часто так и делает. Сколько раз она просы­палась ночью, чувствуя, как пальцы перебирают складки простыни, словно клавиши рояля. Му­зыка играла в голове всю ночь, и, проснувшись, Риса продолжала слышать ее. Через несколько секунд сон рассеивался, и пальцы переставали перебирать воображаемые клавиши, продол­жая лишь тихонько барабанить по простыне.

Она заставила себя выучить сонату в совер­шенстве. Необходимо было добиться того, что­бы звуки лились из-под пальцев без видимых усилий.

«Это не конкурс, Риса, — часто повторяет мистер Дюркин.