И будешь сидеть в тюрьме без замков, если это нужно для блага этого общества.

Последнюю фразу отец уже кричит во весь голос, как на трибуне какого нибудь съезда. Не хватало только, чтобы соседи участкового вызвали. Четвертый этаж все-таки — когти рвать можно только через шахту.

— Ладно, ладно, пап, ты меня убедил. Убедил! Давай я лучше тебе рассказ свой первый почитаю, а?

— Читай, послушаем. Вот это — другое дело. Творчество — оно над властью, оно над обществом и всеми условностями этими.

Я читаю вслух какой-то нелепый рассказ, написанный еще в тюрьме, и дойдя до кульминации, потихоньку смотрю на отца, в надежде на реакцию.

Поджав ноги в большом кресле и слегка приоткрыв рот, мой отец давно уже спит сном праведника.

Утром провожаю его до работы.

— Вернулся бы ты уже на свою колонку, мягко просит отец.

— Угу, обещаю я.

Мне становится стыдно, за мои разглагольствования об обществе и морали, когда вот — родной и близкий мне человек тихо спивается в одиночестве, и не кому погладить ему брюки.

Отвернувшись, я быстро ухожу.

Авторы Произведения Рецензии Поиск О портале Вход для авторов

1. 8

Просто иду по улице. Никуда. Да и не куда.

В кинотеатре «Бегущий от правосудия» с Гаррисоном Фордом.

Видел миллион раз, но тема сейчас важная, может и почерпну что нибудь от доктора Кимбла, как выходить сухим из воды и давать ноги от ментовской погони.

Заодно и время убью в темном уюте кинотеатра.

Кроме меня в кинотеатре еще два человека: явно сбежавший с утренних лекций студент, с таким же как у меня рюкзачком, и опрятного вида дедушка со слуховым аппаратом. Наверное тоже неотступно следит за творчеством Гаррисона Форда.

За стенами кинотеатра едут машины, спешат на работу люди, а мы выброшены из социального процесса, отторгнуты обществом. Сидим в отстое кинотеатра, ждем отстойный фильм. Нам некуда спешить.

Пустота кинотеатра опустошает мою душу.

На нас всем плевать, в моем случае даже ментам, меня ищущим. Я для этих ментов просто повседневщина, как деталь выточенная станочником широкого профиля, и тут же забытая. Рутина.

Прожру, наверное, славкино бабло и сразу сдамся. Звездюлей огребу!

По любому. Не-а, не сдамся. Боюсь. А может прямо на зону махнуть? Минуя колонку — двинуть в Папский район Наманганской области. Родной Папский район где я прожил почти пять лет и ничего, кроме колючки не видел.

К хозяину в кабинет:

— Драсти, возьмите меня назад, на колонке работать заставляют, не кормят, помилуйте вашевысокобродь.

Начинаю постигать, почему колонку не охраняют. Куда бежать?

У нас ведь без документов строго воспрещается. На работу не устроиться. Не вписаться никуда толком. Даже в библиотеку. На улице просто так могут аусвайс спросить. Границу джамахирии нашей перейти — тоже проблематично. Направление деятельности остается одно, буду бандитом.

Повергну эту страну в хаос. Я — новый Ленька Пантелеев, Дилленджер из Олтын Водия, крестный отец харыпов. Принятое решение воодушевляет. Самое главное сфокусироваться и не чесать репу в стиле доморощенного Чернышевского. Делать что должно.

Хэппи энд фильма тоже бодрит. Добро победило, Карлсон вернулся.

Бодро выгребаю к выходу. За спиной голос:

— А ты что, с пар сбежал што-ли, студент?

— Не не совсем, так и подмывает сказать — я беглый зык, в будущем беспощадный бандит.

— А ты? Ты с лекций рванул?

— Да какие там лекции! — в его глазах мелькает похожая на мою загнанность, — В бегах я…

Выясняется, что Артем, такой же студент как и я.