Не похоже что под свитером у Вики лифчик. Груди волнуются как миницунами. Их дребезжащее волнение быстро передается и мне.

Свитер у Викуси длинный, доходит до середины бескрайних бедер. Ее ноги затянуты в черные облегающие патанталоны, которые тогда назывались почему-то лосины. Лосины Островского.

В следующую секунду, не веря еще в свою неожиданную удачу, я уже слюняво целую Вику, проталкивая ей в рот свой быстрый язык, а она засунула мою правую руку себе между ног и сжимает ее.

Из-за неуемного количества мяса кажется, что мою руку почти по-локоть засосало в трясину.

Викины губы пахнут какой-то детской молочной кашей, апельсиновым бублегумом и косметикой.

Когда она привычным жестом усталой стриптизерши рвет с себя свитер, в лицо от ее грудей устремляется многослойный запах женского пота.

В этой вони есть что-то отталкивающее и парализующее волю одновременно. Она вжала мою голову между грудей, как ласковая горилла кормящая непослушного детеныша.

Почувствовав с ужасом, что я сейчас извергнусь в свои же джинсы, я быстро стягиваю лосины с ее огромных белых бедер и млею на грани между потерей сознания и полным бесповоротным сумасшествием.

Пепиську девчонок до этого я конечно много изучал на определенного рода фотографиях, а еще пару раз наблюдал в детском саду, когда юная эксгибиционистка Светка всем в группе показывала как девочки писиют.

Все это совершенно не шло в сравнение с тем, что мне открылось.

Это была настоящая живая пизда.

Пизда имела гиганские округлые размеры, безобразно дышала, и была покрыта таким снопом густых, толстых как леска пахучих рыжеватых волос, что любой мужик после сорока отдал бы полжизни, чтобы увидеть это великолепие на своей голове.

Волосы устремлялись в промежность и частично покрывали низ Викиной телевизорообразной задницы.

Регулярно перечитывая многочисленные путеводители по анатомии и размножению, я давал себе слово при первой возможности по-внимательнее рассмотреть разницу между большими и малыми половыми губами, а так же найти этот самый мистический клитор.

Но сейчас я от волнения я все позабыл. Мокрая жесткость волосяного покрова викиной пизды лишила меня всего человеческого.

Я очень боялся, что облажаюсь и не попаду в нее с первого раза.

Какой там! Только слепой человек без пола мог бы тут промахнуться! Я по-угриному скользнул в нее, и Вика шумно вздохнула.

К своему ужасу я не почувствовал абсолютно НИЧЕГО.

Просто показалось, что я погружаюсь в теплый вазелин. И все. Какие там пестики-тычинки! Скорее пестики в гиганском помойном ведре.

****аа Вики оказалась необъятной как Вселенная Леонардо. Не думаю, что мне потребовалось много усилий, чтобы погрузиться в нее с головой, как это проделывал знаменитый подводник Кусто.

Спешно вызвав в оперативной памяти всю просмотренную недавно порнуху, я интенсивно задергался, как это делают самцы кроликов, и вскоре в каком-то униженном, оплеванном экстазе выделился весь в ее черную дыру.

Потом просто лежал на ней, как на пропахшем потом тюфяке, слушал ее хрипловатую мольбу продолжать «ласки», и мечтал поскорее убраться. Вот только предлог пока не приходил в голову.

Такая вот была моя первая Виктория на этом поприще.

Оставлю это на ваше усмотрение — но попытку оплодотворить Вику я все же не засчитываю. И уж точно к ней сейчас не поеду.

Хотя если ее не растерзала еще по кругу вся чеченская диаспора, думаю даст она мне без лишних разговоров.

1. 7

Сегодня придется идти ночевать к отцу.

Мой отец когда-то был большим человеком маленького роста. За ним приезжала черная «Волга», и иногда нас пускали в маленький потаённый полуподвальный магазин, где продавали экзотические бананы и красную икру.