|
Дезире подозревал, что девушка спит и с хозяином, но она была такая скрытная, что узнать правду не представлялось возможным. В зале двигали стулья, суетились; официанты, убирая со столиков, допивали из бутылок остатки, все что-то ели. - Налейте мне, господин Рене! Тот подал Жюли бокал - ей хотелось пить. - Весь вечер промучилась! Надела сегодня новые туфли - еле на ногах стою. Она сняла маленькие золотистые туфельки, взяла расхожие, стоявшие у газовой плиты. Дезире снимал кассу; через площадку, направляясь к выходу, шли игроки. Люди солидные, одни мужчины, в основном коммерсанты из Ниццы, они по своему положению не имели права посещать игровые залы казино. Расставаясь, они пожимали друг другу руки, словно конторские служащие после работы. - Идешь, Дезире? Шарлотта жила вместе с ними в гостинице. Уже рассвело, город был пуст. В море белели рыбачьи лодки с красно-зелеными бортиками. - Правда, что Императрица умерла? Дезире шел посередине. На углу улицы они машинально остановились перед маленьким, только что открывшимся баром. От кипятильника, который надраивал хозяин в синем переднике, вкусно пахло. - Три кофе. В глазах у них чуть рябило. Во рту был всегда какой-то привкус. А женщины, обе в вечерних платьях под пальто, несли с собой запах ночного кабаре. И все трое чувствовали особую опустошенность, свойственную таким, как они, - не в теле, а скорее в голове. Они пошли дальше. Дверь "Жерлиса" всю ночь оставалась приоткрытой. Жалюзи пивной еще были опущены. Поднимались медленно. Жюли жила на третьем этаже, комната Шарлотты находилась на пятом, а Дезире по-прежнему снимал мансарду. На площадке они остановились попрощаться. Ничуть не смущаясь, без ложного стыда перед подругой. Жюли взглянула на мужчину: - Зайдешь? Иногда такое случалось. Он отказался - не хотелось - и продолжал подниматься. - Хорошая девушка, - сказала Шарлотта. - Шикарная! Он согласился. - Спокойной ночи. - Спокойной ночи. Он медленно поднимался. Как-то раз, на улице Балю, он точно так же поднимался вечером к себе в комнату; тогда он шел один, а его жена, уже вторая, ждала его. И вдруг, невольно, не задумываясь, словно по необходимости, он остановился, сел, усталый, на ступеньки, просто так, без всяких мыслей, потом, услышав какую-то возню-мышь за перегородкой, покраснел, встал и пошел дальше. Он добрался до своей комнаты, открыл ключом дверь, снова запер ее и начал раздеваться, глядя на красные крыши, которые громоздились друг над другом в утреннем солнце. Глава 7 Черные прутья железной кровати напоминали по форме спинки стульев на Елисейских полях или в Булонском лесу. Дезире лежал под скатом потолка. Окно оставалось открытым. На карнизе ссорились птицы, грузовики, приехавшие издалека, с шумом двигались в глубине улиц, стекаясь к цветочному рынку; звуки так отчетливо разносились в почти невесомом воздухе, что, казалось, сейчас в лицо пахнет грудами мимоз и гвоздик. Дезире тонул чуть ли не сразу; сначала, увлеченный водоворотом, он камнем шел вниз, но ни страданий, ни страха не испытывал: он знал, что коснется дна; как ареометр, он поднимался к поверхности, потом погружался и снова всплывал, и почти всегда - так длилось часами - медленно или резко перемещался вверх-вниз между сине-зеленой бездной и невидимой гладью, над которой продолжалась жизнь. |
