|
Он приближался к истине, к открытию, и находился уже на полпути, но снова вынырнул на поверхность и подумал: довольно. Зачем? Для чего? Он вспомнил ее болезненную гримасу, ее детское "Ох!", когда в первый раз неловко - ему было стыдно - овладел ею. И с тех пор каждый раз, когда он, стараясь быть как можно легче, обладал ею, он хорошо знал, что взгляд у нее оставался тот же; он избегал смотреть на ее лицо, и потому близость, вместо того чтобы приносить наслаждение, становилась мукой. Он сел на постели. Сказал себе "нет", решил лечь снова, но через несколько минут спустил с кровати голые ноги, поискал на полу грязные носки. Увидев, что уже почти десять, Монд удивился. Панорама розовых крыш казалась совсем иной, чем в другие дни. Он побрился. Потом, когда уронил ботинок, в стенку постучали: сосед, крупье из казино с большими подкрашенными усами, призывал его к порядку. Он спустился вниз. В коридоре первого этажа встретил горничную, ту, которая украла у него деньги и с тех пор смотрела на него так, словно сердилась. С преувеличенной любезностью поздоровался с ней, а в ответ получил лишь сухой поклон - она протирала пол мокрой тряпкой. Он добрался до "Плаццы", но сначала, чувствуя, как все во рту вяжет, зашел в бар выпить чашечку кофе. Гостиница была цвета жирного молока; ее многочисленные окна с витражами наводили на мысль о пироге. Он задумался, пропустит ли его портье. Правда, в это время приходили в основном поставщики да обслуживающий персонал. В просторном прохладном холле он обратился к швейцару. - Я из "Монико", - поспешил он представиться, поскольку тот, держа телефонную трубку, сверлил его глазами. - Алло!.. Да... Приезжают на машине?.. Около двух... Хорошо... Спасибо... И продолжил, обращаясь уже к Дезире: - Что вам угодно? - Хозяин спрашивает, что с дамой, которая была с Императрицей? Детская, глупая, ненужная ложь. - С госпожой Терезой? Вот как? Она не изменила имя! Просто стала г-жой Терезой, как он г-ном Дезире. Но он-то украл свое имя с вывески. - Она все еще здесь? - Нет. Я даже не знаю, где вы сможете найти ее. Они были с ней не очень-то вежливы. - Кто? - Только не полиция! Там быстро сообразили, что она просто зарабатывала себе на жизнь. Бедняжка, она всегда казалась такой доброй! Да вы, должно быть, видели ее в "Монико". Я знаю, что инспектор из Парижа заходил туда сегодня ночью... Разумеется, ничего? - Ничего. - Будь я здесь, я позвонил бы вам, чтобы предупредить на всякий случай. Когда я узнал, что мой напарник, дежуривший ночью, не сделал этого, я его отругал. Тут ведь не угадаешь. - Благодарю вас. Я скажу хозяину. А что госпожа Тереза? - Ее допрашивали часа три, не меньше. Потом дали поесть - она выбилась из сил. Не представляю, что решил инспектор на ее счет. Он предупредил родственников. Родственников Императрицы, разумеется, - у нее брат в Париже, представляет во Франции какую-то американскую марку машины. Швейцар поклонился маленькой англичанке в костюме, которая четким шагом проходила позади Дезире. - Вам письмо, мисс. Он проводил ее глазами. Дверь повернулась, и солнце высветило кусок стены. - Короче, брат предупрежден. |
