|
- Присядем. И г-н Монд подумал: "К счастью, есть улица, прохожие, официант, который спросит, что мы будем есть, и поставит на скатерть бокалы. К счастью, всегда будет что-нибудь чуждое нам, и мы не останемся с глазу на глаз... " - Дайте любое, что есть в меню. - Может быть, ракушечное ассорти? - Давайте. - Есть треска в сметане... Стоп! Он вспомнил, что она не любит треску, и отказался. Тереза смотрела на него по-прежнему удивленно: она только сейчас начинала видеть его таким, какой он есть. Они находились в неравном положении: он уже успел как следует понаблюдать за ней через "глазок" в кабаре "Монико". А ее, должно быть, больше всего поразила его одежда: с тех пор как он стал г-ном Дезире, он снова надел костюм, купленный по случаю в Париже. - Что ты здесь делаешь? - Объясню тебе... Впрочем, какая разница. - Живешь в Ницце? - Да. С некоторых пор. Рассказывать было слишком долго да и неинтересно. Он уже жалел, что подошел к ней. Он предполагал совсем другое: просто хотел узнать, где она живет, и послать ей немного денег. Во-первых, он зарабатывает, во-вторых, кое-что осталось от тех денег, что были у него с собой во время кражи. Она смущалась еще больше него и еле сдерживалась, чтобы не сказать ему "вы". "Ты" все-таки приходило, но от этого "ты" оба чувствовали себя так, словно оказались голыми друг при друге. - Извольте, господа... Какое вино? Розовые креветки, серо-желтые устрицы, вино, которое им принесли, его аромат напомнили Монду другой ресторан-ту четырехэтажную марсельскую кормушку. Сколько воды утекло после Парижа! Монд коснулся стола, чтобы ощутить контакт с реальностью. А Тереза губами, которые старил грим, пролепетала: - Много настрадался? - Нет. Не знаю. Я не понимал... Она все больше удивлялась, и ее глаза маленькой постаревшей девочки с шелушащимися щеками расширялись в искреннем вопросе. Понимает ли он теперь? Может быть, это она и хотела сказать? Вряд ли. Однако перед ней был другой человек. Он тоже потускнел. Щеки его одрябли, как у всех толстяков, которые внезапно похудели. Под жилетом, на животе, образовалась пустота. - Ешь, - сказал он. Он догадался, что она голодна и со вчерашнего дня бродит по улицам без денег, хотя по ней это незаметно: даже легкое пальто не помят о. Видимо, она зашла куда-нибудь, скорее всего в казино, где ее знали, и бармен предложил ей пересидеть там ночь. Тереза ела, стараясь жевать медленно. И тогда она вдруг сказала: - Если бы ты знал, как мне больно видеть тебя таким! Она жалела его, считала несчастным. Лоб ее снова покрылся мелкими складками. - Как же это случилось? Он так пристально смотрел на нее, что забыл ответить. Стыдливо, чуть ли не боясь быть услышанной, она добавила: - Неужели из-за меня? - Нет. Ничего страшного, уверяю тебя. Я счастлив. - Я думала, ты снова женился. - Да. - А что твоя жена? - Я сам ушел. |
