Он проследовал за Дерри Хоувом и Джуниором Элуэем до джипа «чероки» последнего, забрался с ними в кабину и удобно расположился на заднем сиденье, уверенный, что никто не замечает его присутствия. Этим искусством он владел в совершенстве — настолько сливаться с окружающей средой, чтобы становиться как бы частью ее. Он был слишком похож на сидевших рядом, поэтому его присутствие не вызывало вопросов. Видимо, в нем еще достаточно от человека, чтобы это ему удавалось. Прежде он и сам был человеком, но это было уже давно, и он почти забыл те ощущения. Его частичная трансформация в демона вытеснила остальное. И он обнаружил, что вовсе не скучает по былому.

Джуниор включил мотор и кондиционер, вдувая густую струю жара внутрь машины. Джуниор и Дерри опустили стекла, чтобы жар выходил. Джип подпрыгнул на камнях, но демон удовлетворенно вздохнул и улыбнулся. Он пробыл в Хоупуэлле чуть больше недели, не желая проявляться до ближайшего времени, потому что Джон Росс все еще безжалостно выслеживал его, ухитряясь делать это даже в невозможных ситуациях. Но неделя прошла, приближалось Четвертое июля, и похоже было, что на этот раз Росс медлит с решительным шагом. Важно, чтобы он не вмешивался, ибо демон посеял свои разрушительные семена глубоко и долго ждал всходов. Теперь уже урожай не за горами, только бы все получилось. Все на месте, все, над чем он трудился так старательно — хитрая уловка, апокалиптическое разрушение, необратимая трансформация, которая позволит приблизить приход Пустоты и изгнание Слова.

Он все думал об этом, пока джип выворачивал со Второй авеню на Четвертую улицу, направляясь на запад, прочь из города. Слева показались длинные темные, изъеденные ржавчиной металлические крыши Среднезападной Континентальной, мелькавшие в промежутках между рядами некогда элегантных старых домов, растянувшихся вдоль Западной Третьей, что начиналась с нескольких строений над Авеню «Ж». Кондиционеры снова выключились, и с поднятыми стеклами демон почувствовал себя куда лучше. Он окунулся в прежнюю страсть — кокон, в который он всегда возвращался, который вскармливал своей нетерпимостью, ненавистью и жаждой власти.

— Эти стариканы ничего не соображают, — говорил Дерри Хоув, скорчившись на сиденье; его гладкая голова блестела на солнце. — Я не собираюсь их больше слушать. Все, на что они способны — сидеть и трепаться. Старые пердуны.

— Да уж, больше они ни на что не годятся, — поддержал его Джуниор.

«Точно, ты не станешь, — мысленно подтвердил и демон, — с таким ярким, четким знанием, какое я подарил тебе».

— Нам нужно что-то предпринять, если мы хотим сохранить свою работу, — проговорил Дерри. — Остановить компанию от развала союза, и сделать это немедленно.

— Ага, но как? — спросил Джуниор, озадаченно взглянув на него, а потом погнал джип, когда свет на светофоре сменился с желтого на красный.

— О, есть разные способы. Разные способы, дружище.

«Да, способов очень много».

Дерри Хоув с улыбкой поглядел на товарища:

— Знаешь, что говорят? Если есть намерение, должны быть и способы. Так вот, у меня такое намерение есть. Мне только нужен способ. И я собираюсь его найти, а ты им воспользуешься! Старина Боб и другие тоже потеряют свое хваленое терпение, когда солнце перестанет светить.

Они пересекли Авеню «Ж», проехав шинную мастерскую, бензозаправку, западную бакалею, и направились дальше к кукурузным полям. Здание завода было все еще заметно на пересечении улиц и между старыми домами: завод три, за ним — завод четыре, завод пять впереди, потом вся Среднезападная Континентальная открылась на северном берегу Рок-ривер.