Было уже девять утра.

– Можно попросить комиссара Валландера? – услышал он голос Мартинссона.

– Я у телефона.

– Выезжай сюда, – сказал Мартинссон. – Прямо сейчас.

Сердце у Валландера учащенно забилось.

– Вы нашли ее? – спросил он.

– Нет, не нашли, – ответил Мартинссон. – Ни ее, ни машину. Но тут поблизости загорелся дом. Вернее сказать, взорвался. Я подумал, может, здесь есть какая‑то связь.

– Еду, – сказал Валландер.

Он черкнул Роберту Окерблуму записку, положил ее на кухонный стол.

Всю дорогу до Крагехольма он пытался понять, о чем, собственно, толковал Мартинссон. Дом взорвался? Какой дом?

Пришлось объехать три припаркованных друг за другом контейнеровоза. Дождь хлестал как из ведра, «дворники» едва успевали очищать ветровое стекло.

Неподалеку от расколотого дуба дождь поутих, и над деревьями обозначился черный дымовой столб. Возле дерева ждал патрульный автомобиль. Один из полицейских сделал ему знак развернуться. Когда они съехали с главной дороги, Валландер сообразил, что это один из тех проселков, по которым он блуждал накануне, тот, где нашлось несколько автомобильных следов.

С этой дорогой было связано что‑то еще, но в спешке он не мог вспомнить, что именно.

Подъехав к пожару, он вспомнил это место. Дом лежал по левую руку, с дороги его почти не было видно. Пожарные уже вовсю тушили огонь. Валландер вылез из машины, и на него сразу пахнуло жаром. Подошел Мартинссон.

– Люди? – спросил Валландер.

– Людей нет, – ответил Мартинссон. – Насколько нам известно. Так или иначе, в дом войти невозможно. Чудовищный жар. Такое впечатление, что вспыхнуло все разом. После смерти владельца дом пустует, уже около года. Один из местных крестьян приходил, он и рассказал. Наследники, видно, не могли решить, как поступить с домом – сдать его в аренду или продать.

– Рассказывай, – сказал Валландер, глядя на огромные клубы дыма.

– Я был возле главной дороги. В одной из армейских цепочек возникла какая‑то задержка. И вдруг ка‑ак грохнет. Будто бомба взорвалась. Первая мысль была, что где‑то рядом рухнул самолет. Потом я увидел дым. И минут через пять был здесь. Все пылало. Не только жилой дом, но и сарай.

Валландер отчаянно размышлял.

– Бомба… – сказал он. – Может, утечка газа?

Мартинссон покачал головой:

– Два десятка баллонов и те так бы не грохнули. Фруктовые деревья за домом в щепки переломало. Если не вырвало с корнями. Тут определенно подложили взрывчатку.

– Вся округа кишмя кишит полицией и военными, – заметил Валландер. – Самое время устраивать пожар с убийством.

– Я тоже так подумал, – сказал Мартинссон. – Потому и решил, что здесь может быть связь.

– Какая же?

– Понятия не имею, – ответил Мартинссон.

– Выясни, кому принадлежит дом, – сказал Валландер, – и кто представляет наследников. Мне тоже сдается, что это не случайность. Где Бьёрк?

– Уехал в управление готовить пресс‑конференцию. Сам знаешь, как он нервничает, когда предстоит встреча с журналистами, которые пишут всегда совсем не то, что он говорил. Но он в курсе. Сведберг ему доложил. И он знает, что ты здесь.

– Как потушат, поглядим поближе, – сказал Валландер. – А пока отряди сюда людей, пусть повнимательнее прочешут окрестности.

– Насчет Луизы Окерблум?

– В первую очередь насчет машины.

Мартинссон пошел расспросить местного крестьянина.