– Если, конечно, – добавил я, – нет какого-нибудь другого, не известного мне фактора, убеждающего всех остальных в том, что никакие это не самоубийства.

Мак поставил бутылку на стол.

– Все эти убийства связаны, – тихо продолжал я. – Наверняка имеется какая-то связь, только в полицейских протоколах она не отображена. А вот магической братии она известна. Поэтому они все так и напуганы.

Мак хмуро смотрел на свою бутылку. Потом перевел взгляд на табличку «НЕЙТРАЛЬНАЯ ТЕРРИТОРИЯ» на стене.

– Я знаю, – тихо сказал я. – Ты не хочешь впутываться в это. Но кто-то или что-то убивает женщин. И оставляет при этом мне послания – лично мне, никому другому. И кто бы это ни был, он или оно будет продолжать это, пока я его не найду.

Мак не пошевелился.

Я продолжал давить на него – осторожно, но давить.

– Сюда приходит куча народа. Приходит поесть, выпить. И поговорить. Ты готовишь еду, наливаешь питье, но ты для них почти что невидимка. Я же знаю, Мак, ты слышишь гораздо больше, чем кажется большинству. Мне кажется, тебе известно что-то такое, что могло бы помочь мне.

Некоторое время он молча смотрел на меня с непроницаемым выражением лица.

– Это не ты? – спросил он наконец.

Я чуть не расхохотался и только тут сообразил, что он совершенно серьезен.

Наверное, целая минута ушла у меня на то, чтобы переварить это. С тех пор, как я открыл свое дело в Чикаго, я уйму времени потратил, пытаясь помочь здешнему сверхъестественному сообществу. Я занимался экзорсизмом, разруливал проблемы с призраками, обучал молодежь и прочих обладающих магическими способностями умению справляться с этим своим потенциалом. Ну, и еще кое-что делал – помельче, попроще, не обязательно связанное напрямую с магией: советовал, как уладить проблемы с дружественными, но потусторонними существами, что часто имеют дело с магически одаренными смертными; советовал родителям, что делать с ребенком, ненароком поджигающим силой мысли хвост любимой кошке… в общем, оказывал всякую посильную помощь.

И несмотря на все это те самые люди, которым я помогал, боялись меня.

Даже Мак.

Пожалуй, я не могу обижаться на них за это. Я и впрямь сделался последнее время не таким доступным, как прежде – и из-за войны, и из-за моих новых обязанностей Стража, и со всеми этими хлопотами, связанными с моей ученицей. Получалось, что на людях я появлялся только в случаях, когда дело пахло керосином и кто-то умирал. Как-то забываю я иногда, какими жуткими бывают сверхъестественные дела. Сам-то я обладаю кое-какой силой. Я не тешу себя иллюзиями насчет того, что справлюсь с любым врагом, но и беззащитным меня не назовешь. Немного здравого смысла, опыта и способностей достаточно для того, чтобы представлять при необходимости угрозу даже довольно могущественным существам.

Эти же ребята не могли и этого. В некотором роде они нищие сверхъестественного мира, и защититься им в случае чего нечем. И, в конце концов, кому, как не мне, положено защищать людей от всяких сверхъестественных напастей? Если им известно о всех этих погибших женщинах, это означало для них либо то, что я достаточно жесток, чтобы совершить это, либо то, что я недостаточно старался, охраняя их, раз допустил такое. В обоих случаях это характеризовало меня не слишком хорошо. Добавьте к этому вполне естественный страх, и их реакция покажется вам вполне разумной.

Впрочем, это все равно причиняло мне боль.

– Это не я, – тихо сказал я ему.

Мак внимательно посмотрел на меня и медленно кивнул.

– Хотелось услышать от тебя.

– Конечно, – кивнул я. – Я не знаю, кто за этим стоит. Но даю тебе слово, когда поймаю того, кто это сделал, он дорого заплатит, кем бы он ни был, на кого бы ни работал.