«Нет воли. И все из-за меня!» Колени вдруг ослабели, и, пробежав еще несколько шагов, она свалилась на прохладную траву, рядом с японским каменным садиком. Она жадно хватала ртом вечерний воздух.

 «Уеду навсегда, — не помня себя от боли, твердила она. — Сяду на автобус до Лос-Анджелеса, потом на самолет».

 Она уткнулась лицом в траву, орошая землю горькими слезами.

 — Джес! Джессика! — издалека послышался голос. Она подняла голову и увидела Элизабет, бегущую к ней по лужайке.

 — Что ты здесь делаешь? — воскликнула Элизабет и, подбежав, обхватила сестру обеими руками.

 — Уйди, я хочу быть одна!

 — Ну что ты! Все будет хорошо. Вместо ответа Джессика застонала. Как это — «хорошо»? У нее никогда больше не будет ничего хорошего.

 Элизабет ласково покачала сестру в своих объятиях. Рыдания Джессики постепенно утихали, переходя в прерывистые долгие всхлипы. Наконец она затихла.

 — Убежишь ты или нет, от этого ничего не изменится, и Энни от этого не поправится, — устало уговаривала ее Элизабет. — И сколько ни ругай себя, делу не поможешь. Хватит ныть.

 — Не могу. Это моя вина. Я, правда, не знала, Лиз, что она так сильно этого хочет. Понятия не имела! Лучше бы я умерла!

 Джессика ударила ногой по земле, и слезы полились у нее с новой силой.

 — Молчи, молчи, Джес, — монотонно повторяла Элизабет, не представляя, что сказать.

 — Я такая эгоистка, такая испорченная, невыносимая, злая…

 — Ладно, ладно тебе, — успокаивала Элизабет. — Не забывай, что ты говоришь о моей любимой сестре.

 Наконец Джессика села по-человечески и утерла лицо краем рубашки.

 — Слышала, что сказал Рики? Он прав. Я высокомерная и жестокая. Но откуда мне было знать, что ей эта команда так сильно понадобилась?

 Высморкавшись, Джессика умоляюще взглянула в чистые глаза сестры.

 Когда Элизабет смотрела на нее такими глазами, врать было невозможно.

 — Ну, хорошо, может, я знала. Или должна была это понять. В конце концов я и сама, когда готовилась вступить в команду, ужасно этого хотела.

 — Ты поступила так, как считала правильным, — сказала Элизабет.

 — Вот-вот! И устроила Энни весь этот кошмар! — Джессика снова опустила голову. — Что теперь делать?

 — Не знаю, что и сказать, — пожала плечами Элизабет. — Доктор говорит, она не хочет больше жить. Если бы мы могли чем-нибудь утешить ее…

 Вдруг Джессика, судорожно оглянувшись по сторонам, уставилась в лицо Элизабет. Потом, выпустив полу влажной рубашки, схватила ее за плечи.

 — Правильно! — решительно вскричала она и, вскочив на ноги, потянула за собой сестру. — Это точно, Лиз! Мы должны ей помочь.

 — Должны, Джес, но как? — Мне кое-что пришло в голову! — Джессику невозможно надолго вывести из равновесия. Она уже снова была в нужной форме.

 — Пошли!

 Решительным шагом она направилась в здание больницы, через главный вход и затем по коридорам. Элизабет покорно следовала за ней.

 — Куда ты идешь? — спросила она, тронув Джессику за рукав.

 — Как пройти к доктору Хэмонду? — вместо ответа обратилась та к невозмутимой дежурной медсестре.

 — Кабинет сто двенадцать, сразу за расчетной частью, — ответила медсестра.