– Если ты останешься здесь, они придут и убьют  тебя – ты ведь знаешь о МЭГ. Надо отсюда сматываться, ты меня слышишь?

Похоже, Лизе все‑таки удалось достучаться до сестры – Эбби начала понемногу приходить в себя. Нет, умирать она не собирается. Даже от разбитого сердца.

Она медленно поднялась на ноги.

– Надевай куртку. У меня за сторожкой укрыт готовый к поездке снегоход. Оденься теплее – будет холодно.

Эбби повиновалась, наблюдая, как сестра летает по комнате и запихивает в специально подготовленные непромокаемые пакеты все самое необходимое: спички, щепки для растопки, сухой паек. Все это она рассовывала по карманам куртки, когда Эбби вдруг услыхала металлический щелчок. Кто‑то только что зарядил их же пистолет.

Мороз пробежал по коже, она на минуту застыла, не в силах пошевелиться. С трудом повернув голову в сторону двери, она с облегчением вздохнула.

– Все в порядке, то есть с ним‑то не все в порядке, – заговорила она сбивчиво, – потому что Лиза огрела его чуркой. Он лежит и не двигается. Может быть, он умер?

– Слава Богу, – сказала Конни и вошла в сторожку. В руках она держала пистолет, хотя не направляла его ни на нее, ни на Лизу. Вспоминая, как безбашенная Конни водит машину, Эбби слегка подалась назад. Ей совсем не хотелось, чтобы пистолет случайно выстрелил.

– Можешь теперь опустить эту штуку, – сказала Эбби.

– Всему свое время.

– Он застрелил Моука, – продолжала Эбби, – или Роскоу. Я должна пойти посмотреть, что с собаками.

– Собаку пристрелила я, – сказала Конни совершенно спокойным голосом, – а если ты еще раз дернешься, я выстрелю в твою сестру.

Эбби, ничего не понимая, уставилась на Конни. Пистолет теперь был направлен прямо на Лизу. Лиза побелела так, что казалось, ее сейчас вырвет.

– Какого черта…

– Я говорю совершенно серьезно, – нетерпеливо перебила ее Конни. – Не успеешь и глазом моргнуть, как я тебя продырявлю без всякой жалости.

Эбби показалось, что она вдруг очутилась в каком‑то театре абсурда – настолько нереальным было происходящее. Ужас постепенно проникал в нее, разливался по всему телу. Она была на грани обморока.

Лиза смотрела на Конни, не отводя глаз.

– Ты?! – сказала она. Всего одно слово, но Эбби услышала, с каким чувством произнесла это слово сестра – в нем были презрение, отчаяние, ненависть.

– Да, дружочек, – Конни улыбалась, – это я собственной персоной. Но на этот раз я выйду победителем. Где МЭГ?

– Бог мой! Что произошло с твоей фигурой? – Лиза, похоже, сумела с собой справиться, голос снова звучал уверенно и сильно. – Была такая худенькая, а сейчас ты невероятно толстая. Жирная, оплывшая. В чем дело? Случилось что‑нибудь? Наверное, лопаешь слишком много плюшек, пока рыскаешь в поисках идей, которые можно спереть?

– Ты ошибаешься, если считаешь, что своими оскорблениями как‑то облегчишь себе жизнь. Итак, где МЭГ?

– Пока я жива, ты его не получишь, – зло сказала Лиза.

До Эбби доносились голоса, но она никак не могла понять, о чем они говорят.

– Но ведь Конни твой инвестор, – пролепетала Эбби.

Лиза глухо рассмеялась.

– Ты, судя по всему, не растеряла своей способности вызывать у людей доверие, – сказала она Конни. – Ты всегда была вдохновенной лгуньей.