– Какое контрольное время ты ему назвал?

– Сегодня вечером.

Кэл доберется до поселка раньше, чем Большой Джо начнет бить тревогу. Доживет ли Лиза, справится ли? Она постаралась об этом не думать, чтобы страшные мысли не разорвали сердце на мелкие кусочки.

Кэл бережно взял ее руки в свои.

– Жаль, что мы не можем вернуться на сутки назад. Мы бы сделали все по‑другому.

– Да, – эхом отозвалась Эбби.

Она посмотрела в его глаза, пронизанные болью, ощутила тепло его рук и вдруг поняла, что ее жизнь безвозвратно изменилась. Назад ходу нет. Выживет Лиза или умрет – отныне все будет иначе. Она тут же почувствовала, что не хочет с ним разговаривать, не желает. Чья‑то жесткая холодная рука проникла прямо в мозг и отключила ту пульсирующую беспокойную часть сознания, которая переживала, видела красоту вокруг, – остался только холодный чистый расчет.

Жизнь Лизы отныне в руках Всевышнего.

Пора выполнять обещание.

41

Эбби проехала пару километров, когда поняла, что сзади бежит Моук. Она собиралась повернуть, чтобы срезать угол, автоматически глянула через плечо, будто проверяя, нет ли сзади и сбоку машин, и увидела двигавшуюся за ней черную точку.

Без всякого сожаления она отвернулась и продолжила путь. Сердце оставалось холодным, словно его только что достали из морозильной камеры.

Время от времени она снова выезжала на дорогу, но в основном ехала прямиком через снежную пустыню, тем самым значительно сокращая расстояние.

Ветер усиливался, сердитые серые тучи почти полностью закрыли небо. Ветер собирался с силами, чтобы обрушиться на землю снежным бураном. Еще вчера это напугало бы ее до полусмерти, но сейчас она хладнокровно размышляла, какую пользу можно из этого извлечь.

Наконец снегоход достиг берега реки, она остановилась, изучая гладкую поверхность льда и горбатые неровные места из снежных глыб, а потом направила машину к бесформенным снежным валунам над замерзшей водой. Что там говорил Уолтер? Что такая комковатая поверхность выдерживает семитонный грузовик?

Снегоход подпрыгивал на снежных кочках, но лед под ним не заскрипел, не треснул, не провалился. Впереди, насколько хватало глаз, торчали такие же снежные глыбы. Вера в собственные силы крепла в ней все больше. Через каждые несколько секунд Эбби поглядывала на берег, вдоль которого в южном направлении могла двигаться машина Конни.

Она пересекла реку всего минут за десять, сэкономив на переправе гораздо больше времени, чем предполагала, а когда поехала напрямик, не объезжая гору и лес, к сэкономленному времени добавилось еще минут двадцать. Так, с Божьей помощью, она, глядишь, опередит Конни.

Эбби прибавила скорость на подъеме в гору, из‑под полозьев в стороны полетели комья снега, блеснул причудливого вида валун, покрытый инеем.

Чем выше в гору она поднималась, тем глубже становился снег, тем труднее было преодолевать подъем. Деревья мельчали. И вот снегоход вскарабкался на самую вершину. Здесь ветер чувствовал себя особенно вольготно – она оказалась единственным препятствием на его пути, и он испытывал на ней всю свою силу. Она внимательно рассматривала дорогу внизу.

Она вспомнила о Моуке, но не увидела позади знакомой серой точки. Вдруг внизу очень далеко она заметила какое‑то движение и внутренне напряглась. Нет, это не Моук. Это Конни.

Она сначала не поверила собственным глазам – неужели Конни от нее отставала? Ей еще нужно было доехать по берегу реки до горы, с которой за ней наблюдала Эбби, а потом обогнуть эту гору снизу. Вряд ли она увидит следы снегохода. Если же, заметив их, остановится, чтобы разглядеть поближе, у Эбби появится дополнительное время.

Эбби торжествовала. Она готова была кричать от восторга, но сдержалась: силы нужно экономить.