– Эбби, – шепотом позвал Мак, – посмотри туда.

По краю леса шла, уткнувшись в землю носом в поисках вкусных листьев и корней камнеломки, лосиха. Вдруг она резко подняла голову – из‑за дома пулей выскочила огромная серая тень. Лосиха тут же бросилась наутек. Эбби сделала то же самое. Зрелище не для слабонервных, когда огромная хаска летит прямо на тебя.

Моук – а это был он – на лету сбил ее с ног. Она упала на спину и захохотала, пытаясь увернуться от его собачьих ласк и бурного выражения восторга и любви.

– Я же говорила тебе, что это твой пес.

Эбби с трудом поднялась на ноги, чтобы обняться с сестрой. Последний раз она видела Лизу в июле в Лос‑Анджелесе накануне первой серии пластических операций. Она тогда вся была в бинтах и тампонах, а руки защищали огромные пластиковые перчатки. Майк потом рассказал, что операции прошли успешно, но насколько успешно, она могла убедиться только сейчас. Ни бинтов, ни перчаток. Кожа все еще напоминала сырое мясо и была неровной – эти шрамы вряд ли когда‑нибудь исчезнут полностью, – но темные глаза лучились от счастья.

– Как тебе моя новая прическа?

Эбби посмотрела на ярко‑розовый парик:

– Тебе идет.

– Майк тоже так считает. – Лиза повернулась к Маку. – Как насчет чашечки кофе?

– Нет, спасибо. Мне надо срочно лететь в Лейкс‑Эдж. Рад был повидаться. Ты, как всегда, классно выглядишь.

– Стараюсь, Мак, – со смехом отозвалась Лиза.

Эбби стояла рядом с сестрой и, поглаживая Моука, смотрела, как Мак взлетает. Через футболку и джинсы солнце приятно согревало кожу.

– Ты заметила это чудо в перьях? – спросила Лиза, махнув рукой в сторону „Сессны“ на краю взлетно‑посадочной полосы.

Эбби кивнула.

– Этот идиот приземлился сегодня утром без всякого разрешения. Он ничего не сообщил о своем полете…

– У него что‑то случилось?

– Пока нет, – Лиза внимательно посмотрела на сестру. – Но, судя по всему, может.

– Это почему же? Кто это?

– Кэл Пегати.

– Господи, Лиза! Я, кажется, тебя просила…

– Ты сначала узнай, в чем дело, а потом уже обвиняй меня во всех смертных грехах. Я не говорила ему, что ты прилетаешь. Он мог узнать от Дианы. Или от Виктора, или от Мака. Да мало ли от кого еще! Ты же знаешь, как здесь распространяются новости.

– Черт!

– Ладно, не злись. Я пойду соберу ягоды к столу, а ты иди к нему. Выясните наконец отношения. – Лиза сурово посмотрела на сестру. – Только, пожалуйста, перестань думать, что он в чем‑то виноват. Это не его вина.

Одна ее часть понимала, что Лиза права, но другая никак не могла простить Кэлу, что в тот апрельский день он не очнулся раньше. Она же ясно видела, что он шевелил пальцами буквально за минуту до того, как Конни вылила на голову Лизе остатки бензина. Она то и дело мысленно проигрывала всю сцену, представляя, как Кэл поднимается и убивает Конни. Но он вовремя не встал. Разве она сможет теперь смотреть на него и не вспоминать при этом, через какие испытания пришлось пройти ее сестре!

Сердце бешено заколотилось, едва она увидела его на пороге. Она не знала отчего: сдавали нервы или он просто чертовски хорош собой. Моук скакал рядом, высунув язык и крутя хвостом.

– Как ты думаешь, парень, – Кэл потрепал Моука по загривку, – она будет с нами разговаривать?

Рукава рубашки были закатаны до локтей, ворот оголял загорелую шею. Нигде ни капли жира. Ожоги зажили, она с трудом удержалась, чтобы не дотронуться до темного пятна на его щеке.

– Я не отниму у тебя много времени, – сказал он.