– Фу, Моук, фу! – закричала она.

Моук остановился как вкопанный буквально в десяти сантиметрах от его ног – шерсть дыбом – и глухо зарычал.

– Ничего себе! – Кэл уставился на собаку. Эбби похлопала ощетинившегося пса по загривку:

– Спокойно, Моук, свои.

Моук успокоился, обнюхал Кэла со всех сторон. Потом, не спуская с него глаз, отошел на пару шагов в сторону, деловито поднял лапу, после чего сосредоточенно заработал задними ногами, расшвыривая снег. Эбби не смогла удержаться от смеха.

– Ты находишь это смешным? Натравила тут на меня своего пса – я чуть инфаркт не получил.

– Прости. Не ожидала от него такого. До сих пор он вел себя как большая мягкая игрушка. Наверное, дело пошло на поправку. Впредь надо быть осторожней.

– Уж пожалуйста, – сказал он сухо. – А то он и поговорить с тобой не даст.

Он улыбнулся, в уголках глаз появились веселые морщинки. Это отозвалось резкой тянущей болью в низу живота, она отвернулась.

– Увидимся?

– Конечно.

По‑прежнему улыбаясь, он с опаской обошел Моука и направился в сторону машины.

Эбби смотрела вслед. Сердце разрывалось на части, в горле стояли слезы. Опять вспомнилась их последняя ночь, как будто это было вчера. Природа словно специально выточила их тела друг для друга…

– Мисс Макколл! – Уэйдинг высунулся из машины.

Она вздрогнула.

– Вы готовы ехать?

Эбби кивнула. Моука, к величайшему его негодованию, она закрыла в доме.

В школе, куда они приехали, царила удивительная тишина. Наверное, она просто насмотрелась сериалов – ей казалось, что вокруг должны сновать следователи, шумно обсуждая всевозможные версии, постоянно звонить куда‑то, бесконечно пить кофе, сосредоточенно жевать жвачку и беспрестанно курить, сопоставляя информацию и собранные факты. И наконец, должны найти ее сестру. Господи! Помоги им это сделать как можно скорее.

– А где все? – спросила она.

– Вот здесь… здесь и идет вся работа.

Он проводил ее все в ту же учительскую с побеленными стенами. Единственное, что указывало на то, что сейчас здесь занимались расследованием преступления, была специальная переносная доска, которую, едва она вошла, Демарко начала спешно поворачивать к стене. Она, правда, успела краем глаза заметить три колонки: „Версии – один, два, три“.

Три версии и всего два копа. Тому могло быть только одно объяснение – Аляска не располагает такими ресурсами, как Скотленд‑Ярд или Полиция Майами.

Демарко закончила манипуляции с доской и повернулась к ней лицом, потом посмотрела на своего коллегу, снова на Эбби, словно не зная, как себя вести.

Взглянув на напарника Демарко, Эбби внутренне сжалась. Она видела этого человека совсем недавно, но тогда на его лице была двухдневная щетина, в руках пистолет, в глазах – враждебность. Сейчас это был гладко выбритый, деловой человек в отглаженных брюках и теплой рубашке темно‑серого цвета.

– Виктор? – произнесла она неуверенно.

Он хмыкнул и подошел, протянув руку. Рукопожатие было крепким, он сдавил ее ладонь так, будто выжимал сок из яблока.

– Сержант Пегати.

Она вздрогнула. Кэл не слишком распространялся о родителях, но она смутно помнила, что его мать была из атапасков – североамериканских индейцев. Когда Кэл появился на свет, отец сменил военную форму на полицейскую.

– Вы отец  Кэла?

Он коротко кивнул.

– Демарко помогает мне вести расследование.

Демарко выдавила улыбку, видимо, пытаясь как‑то подбодрить Эбби, и, скрестив руки на груди, встала спиной к окну.

Виктор сел за стол и жестом указал ей на стул напротив.