Окружающий пейзаж резонировал с их невеселыми мыслями кардинально. Величественные белоснежные красавицы-вершины демонстрировали себя во всем великолепии. Сквозь абсолютно прозрачный горный воздух они казались так близко, совсем рядом. Артему был известен этот оптический обман. Расстояние, казавшееся парой километров в этом кристально-чистом воздухе, на деле представляло собой десяток километров. И в показную безмятежность этих красавиц он тоже дано не верил. Они были прекрасны и смертельно опасны. И стоит только расслабиться, хотя бы на мгновение повернуться спиной - и ты получишь удар кинжалом между лопаток от этих роковых красавиц.

 К вечеру они спустились до уровня, где буран, даже если он вдруг вернется, будет уже не столь опасен. Но пока никаких признаков к этому не было. Они наблюдали безмятежный, красивейший закат, доедая последние запасы. Продукты можно было уже не экономить, завтра они должны выйти к людям. Воздух прогрелся до минус десяти. Под конец дня идти было даже жарко, а Аленка совсем расхромалась. Артем рассчитывал, что они за день пройдут больше, но торопить спутницу не стал, пожалел, взвесив все риски. Все-таки из опасной зоны они почти спустились.

 Разбили палатку, Артем безапелляционно, не дав Арлетт и шанса поспорить, обменял их спальники. Не может он спать в тепле, когда девушка рядом мерзнет. А предложить ночевать снова вдвоем он не решился. Это все осталось там, наверху, в снегу, в буране.

 А потом, уже в палатке, пожелав ей спокойной ночи, и услышав ответное "Спокойных снов", он гадал - услышит ли он, как она плачет? Нет, только тихое мерное дыхание быстро заснувшего человека. Все правильно, это же дочь Бертрана Деларю, кем бы он ни был, а не какая-то слабачка. Она все понимает как надо.

 Утром, встав с первыми лучами солнца, он достал из рюкзака зарядник на солнечных батареях, повесил на палатку, подключил рацию. Пусть заряжается. Им самим "заряжаться" почти нечем - на завтрак у них последняя шоколадка и чай. Все, еда закончилась. Но Артем имел все основания предполагать, что в ближайшие сутки они доберутся хотя бы до спасателей. Должны же их искать... Словно в ответ на его мысли "хрюкает" рация.

 - Миша, прием, прием. Квадрат "Б-2" проверен. Ничего не обнаружено.

 - Вас понял. Переходите к следующему.

 Артем не узнал голос, но это неважно. Это явно ребята Федорчука.

 Взял рацию.

 - Прием, прием. Литвинский на связи.

 Тишина. Треск помех в эфире. И потом...

 - Литвин, это ты? Повтори!

 - Да, я. На связи Артем Литвинский, прием.

 - Твою ж мать!!! Ковалев, слышишь! - голос из рации так громок, что Артем даже слегка морщится. - Виталя, возьми рацию! Литвин нашелся!

 Спустя пару минут:

 - Темыч?!

 - Да, Виталь, это я.

 Дальше Ковалев долго матерится в рацию, и кто-то (кажется, сам дядя Федор) орет, чтобы не засоряли эфир.

 - Блять, Литвин, ты в курсе, чем мы тут занимаемся?!

 - Нет.

 - Мы ищем твой труп, сука ты недобитая!

 - Нашли?

 - Пока нет! Но ты мне скажи, где ты... И я сам, собственными руками...

 - Ковалев, успокойся! - уже другой голос. - Артем, ты в каком состоянии? Где находишься?

 - Я в порядке. Сейчас спозиционирую себя.

 Литвинский диктует координаты с навигатора.

 - Принял. Направление правильное. Спускайся вниз, мы на полкилометра ниже и восточнее. Как понял?

 - Понял. Я не один. Со мной ученый из группы - Арлетт Деларю. Где остальные, я не знаю.

 - Зато мы знаем, - голос разговаривающего с ним "спаса" мрачен.