– Никакой это не Вергилис! – выпалил я в ответ. – Вы только посмотрите, на нем мундир унтер-офицера гвардейской артиллерии, кивер гусарский, брюки… Брюки, господин губернатор, Конного полка графа Апраксина, зато погоны, дай Бог памяти… точно. Майор пехоты Отдельного Кавказского корпуса. Явный шпион!

Константин Николаевич посмотрел на меня отеческим взглядом заведующего психиатрической лечебницей. Правильно, если зреть в корень, так и есть. Заведуешь дурдомом регионального значения, то, что у нас происходит, другим словом можно характеризовать лишь с большой натяжкой.

– Господин губернатор! – говорю чуть потише с заговорщицким видом. – Вот вы насчет фашистов беспокоитесь… Так я же наш разведчик! Зато другие… Сплошные болваны Штюбинги… Да, так вот. Я лично видел здесь французского драгуна и шведского кирасира. Они в свое время против нас перли, еще раньше этих фашистов. А ну, шуганите их, не я один такой красивый на…

– Извините, – вмешался в нашу беседу генеральный директор фирмы “Олимп”, наряженный на этом карнавале в редчайший костюм советского инженера. – Константин Николаевич, можно его на пару минут?

Я-то думал, господин губернатор откажет гостю в просьбе, но Константин Николаевич повел себя так, словно камень с его души упал прямо на голову Гершковича.

Самое приятное, нашей беседе никто не помешает. Все видели, какое неудовольствие вызвал мой карнавальный костюм у господина губернатора, наверняка генеральный директор “Козерога” попал в опалу, значит, от него на всякий случай нужно держаться на безопасной для собственного положения дистанции.

– В тебя опять стреляли? – выяснил Гершкович.

– Ты же знаешь…

– Да, но я рассказывал, что покушение возможно, а оно уже… Или ты еще будешь играться?

– Или… Это только начало спектакля. И вообще, Котя, какое представление без увертюры? Так не бывает… Все, Котя, приготовься, сюда направляются Сабина и Рябов.

Моя жена выглядела чересчур взволнованной, словно она успела выяснить – на ее мужа покушались не какие-то злодеи при автоматическом оружии, а очередная девица со своими прелестями наперевес.

– Дорогой, что случилось? – с тревогой в голосе спросила жена.

– Все в порядке, – успокаиваю ее.

– С тобой хочет увидеться господин Никифоров, – сказал Рябов. – Кто-то уже стукнул Вершигоре. Он скоро будет.

– Сабиночка, – мягко сказал Котя, – пойдем со мной…

– Иди, – твердо смотрю в ее глаза, на которые явственно навернулись слезы.

Мы с Сережей вышли в боковую дверь, и Рябов торопливо поведал:

– Вершигора встревожился по-настоящему. Очередное покушение… Он будет требовать…

– Я у него не одалживался. Место встречи с другим господином…

– Обижаешь…

– Тогда вперед.

– Ты готов?

– Я всегда готов, Сережа.

– Это меня на свете держит, – буркнул Рябов, и мы пошли по прекрасно освещенному коридору, несмотря на то, что плановое отключение электроэнергии было в самом разгаре.

К двери одной из многочисленных комнат особняка подошли два господин. Один из них вырядился в костюм венецианского дожа, зато другому, несмотря на его костюмчик Зайчика, больше бы подошла моя форма.

Я подошел поближе к этому Зайчику и спокойно сдался, подняв руки вверх. То же самое сделал венецианский дож, и разодетый мушкетером Рябов неторопливо начал его обыскивать.