Мы подплыли к лодкам, держа наготове луки. Два варраула соскользнули с ябот в воду и ножами разрубили веревки, которыми лодки были привязаны. На все это понадобились считанные минуты, и лодки стали медленно отдаляться от берега.

Увы, часовой все же был и скрывался на самом берегу, где‑то в зарослях. Заметив уносимые течением лодки, он одним прыжком вскочил в ближайшую и схватил весло, но несколько стрел, пущенных одновременно с нашей итаубы, вонзились ему в сердце и в шею: он не успел даже издать стона.

Один из варраулов спустил тело незадачливого часового в воду и погнал кориали в безопасное место.

Соблюдая все меры предосторожности, мы приблизились к берегу и там, где только что стояли лодку карибов, бесшумно, как тени, с луками на изготовку высадились на обрывистый в этом месте берег. Обрыв был невысокий

– метра два‑три, и мы, особенно не высовываясь из‑за него, могли видеть большую часть территории плантации. Впереди, шагах в ста от нас, темнел едва заметным пятном сарай, в который загнали несчастных макуши. Чуть в стороне высилась небольшая рощица из двух‑трех десятков раскидистых деревьев. Было похоже, что именно под этими деревьями разбили лагерь карибы.

Растянувшись в цепь вдоль обрыва на несколько десятков шагов, в двух‑трех шагах друг от друга, и вооружившись терпением, мы решили ждать так до рассвета. Беспокоила меня лишь неуверенность: действительно ли карибы разбили свой лагерь в роще, а не в другом месте? К счастью, в течение последующего часа сомнения мой несколько рассеялись.

– Ян, там что‑то движется, – шепнул лежавший рядом со мной Мендука, показывая взглядом на рощицу.

И действительно, минуту спустя из‑за деревьев появился человек, шедший к реке в нашу сторону. Это был кариб.

– Стрелять точно в сердце и в шею! – шепотом напомнил я ближайшим от меня воинам. – Подпустить на десять‑пятнадцать шагов!..

Когда заспанный кариб приблизился, из четырех луков сразу свистнули четыре стрелы, и все попали в цель: две в сердце, две – в шею. Кариб рухнул, не издав ни звука. «Вот что значит постоянная тренировка!» Про себя я от души поздравил моих верных друзей.

Новые опасения охватили меня, когда я сообразил, что к предполагаемому месту карибского лагеря вплотную Примыкают густые заросли леса. Его мы под наблюдение не взяли. В случае преждевременной тревоги карибы могли уйти в лес и стать для нас весьма опаской угрозой.

Я поделился своими опасениями с Мендукой и велел ему обходным путем добраться до Арнака и Вагуры, занимавших позиции где‑то вблизи сарая с индейцами макуши, и передать им мой приказ: силами одного отряда отрезать карибский бивак от леса.

– И тут же возвращайся назад, – напомнил я Мендуке. – Карибы, конечно, сразу же бросятся в нашу сторону, чтобы прорваться к реке и к своим кориалям. Ты будешь мне нужен здесь!

– Ясно!

Вернувшись через полчаса, Мендука доложил, что все исполнено – отряд Арнака занял опушку леса за лагерем карибов.

В сложившейся напряженной обстановке любая непредвиденная мелочь могла стать чреватой нежелательными последствиями. Так и случилось. Ночью, вернее, уже к исходу ночи, в предрассветном сумраке один из карибов, проснувшись, направился в кусты на опушке леса. Наткнувшись неожиданно на засаду, он, хотя и был тут же прошит навылет стрелами, успел крикнуть и поднять тревогу.

С обеих сторон сразу же поднялась пальба: сначала из ружей, а потом и из луков. Наткнувшись на отряд Вагуры и понеся потери, карибы бросились вон из рощи к реке, к оставленным здесь лодкам, и попали под огонь моего отряда.

Хотя предрассветные сумерки еще не рассеялись, но бегущие в нашу сторону фигуры различались отчетливо. Их было человек десять.

– Подпустите ближе! – скомандовал я. – Стрелять только наверняка!

Бегущие буквально нанизывались на наши стрелы и огонь мушкетов.