То, чего вы здесь никогда не увидите, это зеленый лес, его сначала нужно посадить. Но тогда вам пришлось бы долго разбираться, кому он принадлежит. Наш партнер и наш друг, Дик Чейни, знает, по крайней мере, кому принадлежит его фирма. Это больше, чем вы можете сказать о себе! Вы набитые дураки! Но у него больше денег, чем будет деревьев в лесу, который вы должны сажать в поте лица, чтобы был хотя бы один лес. Ради тени, которой нам так не хватает. Око дома – это присмотр его господина, но Дик Чейни не обязан лично присутствовать на фирме, его фирма сама делает деньги. Не может же Дик быть повсюду (и не все коту масленица). Ему достаточно быть там, где он есть. Для этого ему вовсе не нужно ни слова, ни дела там, где можно быть начальником. С мечтами, которые все время подстраиваются под образец, мы хорошо умеем обращаться, но с тем, что сильный человек – небезупречен, потому что порочен, и наши упреки раскрывают его пороки, с этим мы обращаться так и не научились.

Вы идете туда, рядовой Райан, которого нужно спасти, или кто вы, как вас называть, здесь становится жарко, вы увидите здесь песок песок песок. Богатые не отправляют сюда своих детей, это несомненно, они отправляют их в другое место, это же ясно. В национальную гвардию. В лучшем случае. В крайнем случае. В школу. В худшем случае. У нас здесь крайне тяжелый случай, но скажите, где эти дети? Где они, чтобы, например, мой сын отправился по призыву в войско в страну иракцев. А потом они заходят так далеко, что угрожают ему уничтожением! Разве это можно понять? Представитель фирмы, в которой мой сын сейчас, к сожалению, незаменим, он мечтал стать солдатом, но ведь он, в конце концов, мой собственный потомок и при этом незаменим, с самого начала. Все же, поклялся он только что, лучше бы он был солдатом, но они получают в этой фирме, откуда он не может уйти, иначе он сегодня же стал бы солдатом, они не получают в этой фирме прибыли от этой войны, так как вместе с армией уже давно получают прибыль от войн, и ни в коем случае не только от этой. До нее было уже много войн. Спасибо, мистер Чейни, что вы нам об этом сказали. За это ваша жена получит красивое новое платье, и она также получит одного или двух внуков, так я думаю, хотя я вас совсем не знаю. От многих других войн тоже прибыль. Но абсолютно точно от этой войны, где вы не должны попадаться нам на глаза. Не должны попадаться на глаза живые и мертвые и забивающие прибыль, топчущие прибыль, пожирающие прибыль. Нельзя же так набрасываться на прибыль. Вы должны ее тянуть на себя, а не выбивать. Ударить вы можете, полагаю, в лицо противника, а не эту прекрасную и чистую прибыль. Абсолютно несправедливо предполагать, что мы получали прибыль от этой войны, потому что мы, собственно, получаем прибыли от многих войн. Самое главное это все таки строительство. Но прежде чем строить, нужно сделать горе обременительным и тяжелым для противника, пока он не будет разбит, пока все не будет разбито и унесено прочь, новое не может быть создано, это вам ясно, разве нет? К тому же, господин президент, мне представляется, вы с советниками будете окончательно решать то, о чем я сейчас приношу весть. Иракцы, вы древние верные души, все равно насколько древние, кто, иракцы или советники, все равно, древние или нет, вам предстоит серьезное размышление, поэтому посоветуйте мне! Ах так, все таки имелись в виду однозначно советники, консультанты. Бедных парней из компании по ремонту я здесь совсем не беру в расчет. Речь не о них. Речь только и исключительно о старых мужчинах. Они прислали их сюда, юношей, но мы держимся за это, мы успокаиваем себя, будто мы жены или дети.