— Для меня одно спасеніе, — сказалъ Пепперъ, оканчивая свой трепетный разсказъ о претерпеваемыхъ имъ невзгодахъ. — Это найти капитана Будда, ея перваго мужа.

— Да ведь онъ умеръ? — проговорилъ Криппенъ, вытаращивъ глаза. — Не теряй понапрасну времени отыскивать его, дружище.

— Я и не буду, — сказалъ Пепперъ, — но вотъ его приметы. Онъ былъ высокъ ростомъ, какъ вы, съ такими же голубыми глазами и прямымъ, красивымъ носомъ, какъ у васъ. Будь онъ живъ, онъ былъ бы почти однихъ летъ съ вами, и, вероятно, сталъ бы еще больше походить на васъ. Онъ былъ морякъ; вы также были морякомъ.

Капитанъ вытаращилъ глаза еще более и съ изумленіемъ гляделъ на своего собеседника.

— Онъ удивительно умелъ управляться съ женщинами, — продолжалъ Джаксонъ поспешно, — и вы также на это мастеръ. А главное, вы такъ изумительно хорошо умеете представлять, какъ я никогда и никого еще не видалъ. Съ техъ поръ какъ я посмотрелъ на вашу игру въ сарае тамъ, въ Бристоле, честное слово, мне ни одинъ актеръ не могъ угодить, какъ есть ни одинъ! Подумать только, какъ вы умеете изображать кошекъ — лучше самого Генри Ирвинга!

— Я редко имелъ случай, морская служба все мешала, — скромно проговорилъ Криппенъ.

— У васъ талантъ, — внушительно повторилъ Пепперъ. — Онъ у васъ прирожденный, и вы никогда не перестанете представлять, до самой смерти. Вы не могли бы перестать, даже если бъ старались — сами знаете, что не могли бы!

Капитанъ улыбнулся несколько смущенно.

— Ну, и мне бы хотелось, чтобы вы устроили маленькое представленіе въ мой бенефисъ, — продолжалъ Пепперъ. — Я хочу, чтобы вы изобразили капитана Будда, который утонулъ на „Дельфине" тридцать летъ тому назадъ! Во всей Англіи я одному только человеку доверилъ бы эту роль — именно вамъ!

— Изобразить капитана Вудда! — проговорилъ изумленный Криппенъ, опуская стаканъ на столъ и уставясь на своего пріятеля.

— Вся роль написана вотъ здесь, — сказалъ бывшій лоцманъ, вынимая изъ бокового кармана записную книжку и раскрывая ее передъ капитаномъ. — Я отмечалъ день за днемъ все, что она говорила про него, надеясь уличить ее во лжи, но нетъ, ни разу не удалось! Вотъ тутъ сказано все, про его семью, про его корабли, и куча глупостей, которыя онъ говорилъ, и которыя она считаетъ очень остроумными.

— Нетъ, я этого не могу, — серьезно сказалъ капитанъ, перелистывая книжку.

— Могли бы, если бы захотели, — сказалъ Пепперъ, — да и кроме того подумайте, какая эта будетъ забавная штука для васъ. Выучите все это наизусть, потомъ пріезжайте и потребуйте ее. Ее зовутъ Марта.

— Да тебе-то какая будетъ изъ этого польза? — спросилъ капитанъ. — Наверно, она скоро догадается, въ чемъ дело.

— Вы пріезжаете въ Сонсетъ-Портъ, — продолжалъ Пепперъ, подчеркивая каждую свою фразу ударомъ указательнаго пальца по столу, — вы требуете свою жену, тщательно упоминая о всемъ томъ, что записано здесь, въ этой книжке; я отдаю вамъ Марту и благословляю васъ обоихъ. А затемъ…

— Ну, и что же затемъ? — тревожно осведомился Криппенъ.

— Вы исчезаете! — торжественно заключилъ Пепперъ. — А она, конечно, думая, что первый ея мужъ еще живъ, должна будетъ меня оставить. Она очень щепетильная женщина, да и кроме того я постараюсь, чтобы соседи узнали обо всемъ. Я счастливъ, вы счастливы, ну а она… если и не будетъ счастлива, такъ она этого и заслуживаетъ.