— Я обдумаю хорошенько, — сказалъ Криппенъ, — и тогда напишу, извещу тебя.

— Решайтесь сейчасъ, — сказалъ Пепперъ, нагибаясь къ нему и похлопывая его ободрительно по плечу. — Если только вы обещаете, то дело все равно, что сделано. Господи, я кажется сейчасъ васъ вижу, какъ вы входите въ дверь и удивляете ее. Говорите после того, что не талантъ!

— А что она, какъ ты скажешь, не дурна собой? — осведомился Криппенъ.

— Очень красивая женщина, — подтвердилъ Пепперъ, глядя въ окно.

— Нетъ, не могу, — сказалъ капитанъ. — Это было бы не хорошо, не честно по отношенію къ ней.

— Этого я не нахожу, — сказалъ Пепперъ. — Мне бы не следовало жениться на ней, не удостоверившись сначала, что ея первый мужъ действительно умеръ. Вотъ это такъ не хорошо, Криппенъ; что ни говорите, а не хорошо!

— Да, если ты ставишь вопросъ такимъ образомъ, — проговорилъ капитанъ нерешительно.

— Выпейте-ка еще водочки, — сказалъ коварный лоцманъ.

Капитанъ выпилъ еще, и водка, вместе съ лестью и усиленными упрашиваніями пріятеля, сделали то, что онъ началъ смотреть на его выдумку более благосклонно. Пепперъ упорно стоялъ на своемъ и такъ успешно, что когда онъ разстался съ капитаномъ въ этотъ вечеръ, тотъ далъ ему честное слово явиться въ Сонсетъ-Портъ и изобразить покойнаго капитана Будда въ следующій же четвергъ.

Бывшій лоцманъ провелъ промежуточные дни въ состояніи какого-то оцепененія, изъ котораго онъ пробуждался только для того, чтобы поесть, или ответить на распеканія своей супруги. Но съ наступленіемъ рокового четверга настроеніе его совершенно изменилось, и онъ съ утра уже пришелъ въ такое состояніе сдержаннаго волненія, что не могъ усидеть на месте.

— Господи помилуй! — проворчала мистриссъ Пепперъ, между темъ какъ онъ безостановочно шагалъ взадъ и впередъ по комнате, вскоре после полудня. — Что такое съ этимъ дуракомъ? Не можешь ты пять минуть посидеть смирно?

Бывшій лоцманъ остановился и многозначительно устремилъ на нее глаза, но, прежде чемъ онъ могъ отвечать, сердце его такъ и повернулось въ груди, потому что онъ вдругъ увидалъ лицо капитана Криппена, осторожно заглядывавшаго въ комнату изъ-за гераней, стоявшихъ на окне. Прежде чемъ жена могла уловить направленіе взгляда мужа, лицо уже исчезло.

— Кто-то посмотрелъ къ намъ въ окно, — сказалъ Пепперъ съ напускнымъ спокойствіемъ, въ ответъ на поднятыя брови супруги.

— Вечно эти безстыдники! — проворчала ничего не подозревавшая женщина, принимаясь снова за свое вязанье, между темъ какъ мужъ ея тщетно ждалъ появленія капитана.

Онъ подождалъ несколько времени, затемъ, полумертвый отъ волненія, зажегъ свою трубку дрожащими руками и уселся къ столу. Взглянувъ опять въ окно, онъ увиделъ, какъ мимо него промелькнула высокая фигура капитана. Въ продолженіи следующихъ двадцати минутъ, она появлялась такимъ образомъ семь разъ, и Пепперъ, приходя къ тому, довольно естественному заключенію, что пріятель его намеренъ провести весь вечеръ въ этомъ безплодномъ времяпрепровожденіи, решился на смелый шагъ.

— Должно быть, жуликъ, — произнесъ онъ громко.

— Кто? — спросила жена.

— Какой-то человекъ все заглядываетъ къ намъ въ окно, — отвечалъ Пепперъ съ решимостью отчаянія. Смотритъ, пока не заметитъ, что я на него гляжу, и потомъ исчезаетъ. Въ роде стараго моряка капитана, или что-нибудь такое.

— Стараго моряка? — повторила жена его, опуская свою работу и оборачиваясь. Въ голосе ея звучала какая-то странная, нерешительная нотка. Она взглянула въ окно и, какъ разъ въ эту минуту, фигура капитана опять показалась, но, встретивъ ея взглядъ, поспешно скрылась.