Они подошли к церкви, у которой их поджидал викарий. Торбидсон взял Элоис под руку и подвел к священнику.

Викарий начал службу, Торбидсон повторял за ним, Элоис зажмурилась, чтобы не видеть недоуменного взгляда викария, искоса бросаемого на нее. Отец и Торбидсон смотрели на нее сердито.

Ее сердце сильно стучало, голова болела нестерпимо. Все это было похоже на какой-то кошмарный сон. Невозможно, чтобы это действительно происходило с ней. Невероятно.

Но брачная церемония шла своим чередом. Элоис молилась о чуде.

– Если кто-нибудь может назвать причину, – бубнил викарий.

– Я могу, – внезапно прозвучал чей-то голос. Она уже обвенчана со мной.

Элоис обернулась и увидела, что Слейтер, Ханс и Марко уверенным шагами двигаются к алтарю со шпагами в руках. Клэйтон и какие-то люди в форме стоят позади. Дамы завизжали, мужчины стояли с открытыми ртами.

Приставив шпагу к груди Кроуфорда, Слейтер потребовал:

– Освободите ее.

– Проклятье, но как…

– Ты так спешил поскорее обвенчать свою дочь, Кроуфорд, что даже не заметил моих ребят среди своей охраны.

Двое мужчин сорвали парики со своих голов, и взорам собравшихся предстали ухмыляющиеся физиономии Руди и Луиса.

– Идем, Элоис, – Слейтер протянул ей руку.

– Черт тебя возьми, Торбидсон! – заорал Кроуфорд. – Ты что, так и будешь стоять и глазеть на все это?

– Думаю, что нет, приятель.

К немалому изумлению Элоис, Питер Торбидсон сорвал шляпу и парик, затем достал из кармана платок и вытер грим. Элоис с трудом могла поверить своим глазам – она узнала Уильяма Карри. Карри также обнажил шпагу:

– Этот брак мне не по вкусу.

– Ну же, Элоис, – позвал Слейтер.

Кроуфорд схватил дочь за руку и, выхватив из-за пояса пистолет, приставил к ее виску.

Элоис почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Боль, казалось, сжимала стальным обручем ее голову. Где-то раздавался гомон голосов, но она слышала только женский крик. Этот крик стучал в ее мозгу.

– Элоис, Элоис, крепче прижмись ко мне. Мы не должны позволить твоему папе найти нас.

Мама?

– Пойдемте, хозяйка. Хозяин велел нам привести вас домой.

– Нет.

– Элоис? Элоис!

– Убирайся, Мак-Кендрик! Ты и твои люди! Элоис услышала крик отца, но в ее памяти мгновенно возник другой образ, другая ночь.

– Мама! – вырвалось из груди девушки.

В тот же миг словно шлюзы открылись в ее мозгу, и воспоминания бурным потоком хлынули в ее сознание. Множество образов, тысячи впечатлений.

Шторм, Морской берег. Окровавленное тело матери. Ее отец, взирающий на все с холодным равнодушием. Затем боль. Невероятная боль.

– Нет! – она изо всех сил старалась вырваться из рук отца. – Ты виноват в смерти мой матери! Ты!

Лицо Кроуфорда покрылось мертвенной бледностью.

– Дочь! Что ты…

Она выхватила у него пистолет и направила на отца.

– Проклинаю тебя! Зачем ты убил ее? Кроуфорд нервно рассмеялся, обводя взглядом гостей:

– Элоис, послушай меня. Ты ошибаешься. Я не знаю, что наговорил тебе этот человек, но…

– Он ничего не говорил мне. Я вспомнила. Я все вспомнила.

– Это невозможно. Ты была совсем маленькой. После того, как ты упала, я велел давать тебе наркотики, поэтому ты…

Кроуфорд умолк, поняв, что проговорился.

– Ты давал мне наркотики? – Элоис в бешенстве смотрела на него. Мне было всего пять лет!

– Тебе не следовало быть там.