Но хуже всего другое: никаких сомнений, остов был изглодан чьими-то зубами.

    – Почему его не искали? – озадачился Алатей. Повернулся в сторону близкого Хеорота, удивленно развел руками. – До поселка идти всего ничего; если один из дружинных пропал, Унферт или Хродульф обязаны были начать поиски, пустить собак по следу! Фенрир же запросто нашел, по запаху тухлятины!

    – Боятся ходить к морскому побережью? – задал вопрос Гундамир и сам же на него ответил: – Конечно боятся, не иначе. Гляньте, на валунах выбиты руны, отгоняющие зло. Причем не одна и не две, а много… Пошли обратно, надо сказать Унферту, пусть упокоят по-людски. Нехорошо, когда покойник так валяется, душа не может уйти за Грань Мира…

    – Кто его убил? – Северин поймал вандала за рукав. – Вы обещали рассказать!

    – Беовульфа спрашивай, – отказался Гундамир и добавил с усмешкой: – Одно могу сказать уверенно: это не человек и не зверь. Незачем огорчаться, ставлю золотой ромейский солид, скоро собственными глазами увидишь.

    – Да чтоб у тебя язык отсох! – Картулярию показалось, будто за шиворот льдинок насыпали. – Беду накличешь!

    – Оглянись, – скривился вандал. – Беда тут кругом.

    * * *

    Обдумывая первые впечатления от страны данов, Северин in summa понял, что категорически не желает оставаться в Хеороте ни единого лишнего дня, вовсе наоборот: отсюда следует немедленно уносить ноги. Как угодно – по морю, на лошади, пешком!

    Бегство теперь не представлялось таким уж невероятным и опасным, сначала на юг до Фризии, потом вдоль берега Германского моря к устью Рейна, а там до рубежей королевства Хлодвига рукой подать!

    Огромные расстояния, опасность встретиться с разбойниками-вергами или диким зверем меркли перед гнетущими ощущениями безысходности, всеобщего страха и фатальной обреченности, возникшими сразу после прибытия в Хеорот.

    «Золотой бург» напоминал пришедшие в упадок после варварских завоеваний районы Рима за Авентинским холмом – Северин однажды побывал там и никогда не стремился вернуться. Брошенные, разрушающиеся от времени дома, мусор, редкие обнищавшие жители, утерявшие цель существования, голодные бездомные псы и запах тлена, всегда появляющийся там, откуда уходит жизнь.

    Споров нет, когда-то давно Хеорот был самым крупным и красивым поселением Даннмёрка, почти столицей – достаточно было взглянуть на Олений зал, чтобы это понять. Выстроенный отцом Хродгара дом по меркам варваров выглядел настоящим дворцом, вполне сравнимым с резиденциями Хловиса или рикса бургундов Гундобата в Лугдуне.

    Германцы экономны и бережливы, незачем тратить столько ценной древесины на громадное сооружение, когда можно построить два или три общинных дома, где разместятся многочисленные семьи! Однако конунг Хальвдан – «Полудан», его мать была из свеев – оказался настолько богат и честолюбив, что возвел для себя и потомков очень внушительное обиталище, несомненно поражавшее воображение варваров. Дом длиной в полную сотню шагов – это не шуточки!

    «Золотым» Хеорот прозвали не благодаря сравнительно редкому на севере драгоценному металлу, а по цвету свежей отесанной древесины, цвету бревен, из которых сложили Олений зал и дружинные хоромы.

    Над жилищем конунга изрядно потрудились резчики: столбы, подпиравшие крышу, и потолочные балки были покрыты замысловатым узором, щерили зубастые пасти драконы, извивались змеи, расхаживали фантастические звери и парили птицы с раскрытыми крыльями, схематические лица в завитках бороды, бесконечные орлы.