— Дела хуже некуда.

— Точно. Поэтому разреши мне выйти?

— Босиком и без денег?

— Просто останови здесь, на «Вентура», и я выпрыгну.

— Здесь далеко до Голливуда.

— У меня тут недалеко живет подруга. Всего лишь в нескольких кварталах отсюда. Со мной все будет хорошо, спасибо за заботу.

Дукэйн думал. Ему не нравилась эта идея, но он не видел смысла брать ее с собой в Венецию и подвергать еще большей опасности. Принявшись рулить одной рукой, он достал свой кошелек.

— Держи. Вернешь, если еще приеду когда-нибудь к тебе. Залог такой.

— О, Мэтт, в этом нет необходимости.

— Там есть немного наличности. Потрать по своему усмотрению.

Она рассмеялась.

— Ты шутишь?

— Вовсе нет. Выбери себе пару новых туфель. Угости своего парня ленчем. Короче, делай что хочешь. Я заеду к тебе ночью. Ты будешь дома?

— Да.

— Адрес тот же, что и на твоем водительском удостоверении, не так ли?

— Да.

Светофор на пересечении с бульваром «Вентура» загорелся красным. Синди потянулась через сиденье и поцеловала Дукэйна в губы, а затем выпрыгнула из машины.

Мэтт преодолел три автострады и потратил двадцать минут, чтобы добраться до «Линкольна», на выход из Санта-Моники. Движение на «Линкольн» было затруднено. В конце концов, он достиг «Роуз», повернул направо, и помчался вверх по улице. Через несколько кварталов он припарковался. Перебежал через дорогу и дальше пошел пешком.

Подойдя к дому доктора Майлс, Дукэйн увидел, что ворота низкого забора нараспашку. Желудок у него скрутило. Может быть, почтальон оставил ворота открытыми? Он всеми силами пытался выдать желаемое за действительное.

Они разобрались с родителями Элис и узнали, где ее прячут. Никакой телепатии. Никакой магии. Проверили свои записи и нанесли визит в родительский дом девчонки для последующего допроса родителей.

Дерьмо! Он знал, что подобное может произойти и должен был остаться. Но вместо этого он позволил девушке отговорить его, пойти вопреки здравому смыслу, и…

Входная дверь была приоткрыта. Выхватив автоматический пистолет, Дукэйн толкнул дверь носком ботинка. Фойе и коридор были пусты. В доме царила тишина. Он осторожно шагнул вперед. Лишь паркет застонал под его весом. Затем остановился возле входа в жилую комнату. Дукэйн вслушивался, но ничего не услышал. Затаив дыхание, он выглянул из-за угла.

Обнаженное, обезглавленное тело женщины было распростерто на полу, ее плоть была обезображена, из женского полового органа торчала кочерга.

Элис улыбнулась ему.

— Я знала, что ты придешь.

Она сидела рядом с телом, скрестив ноги. Ее лицо и желтый сарафан были вымазаны кровью. Голова Терри Майлс лежала у нее на коленях. Она подняла ее вверх двумя руками. Очки в проволочной оправе находились на своем месте, лишь один объектив был в мелких трещинках. Раскрытые глаза смотрели в пустоту.

Элис снова улыбнулась.

Позади предметов мебельной обстановки появились четыре фигуры.

— Это мои друзья. Я же говорила, что они найдут меня.

— Брось оружие, — сказал человек, стоявший за креслом. Он был одет в костюм-тройку и уверенно улыбался. В его руках был пистолет, предположительно, двадцать пятого калибра, небольшой, но в карман бы не поместился. Кроме того, он был недостаточно большим для того, чтобы быть способным метко производить выстрел.

Огнестрельного оружия, по всей видимости, никто из них больше при себе не имел.

Тот, что был слева, толстый бородатый человек, одетый как байкер, перелез через спинку дивана, его ноги соприкоснулись с полом, а живот при этом колыхнулся, словно желе. Он помахал окровавленным охотничьим ножом перед оскалом своих зубов.