У ведомства Розенберга не оказалось вменяемого плана действий на ближайшие три года. Ведь столкновение с Наполеоном напрашивается само собой. Плюс я неоднократно предупреждал генералов, что нужно готовиться к новой войне. Но все помыслы штабистов были направлены на текущую ситуацию, хотя их работа уже закончена.

– Но позвольте, Ваше Высочество, – решил заступиться за своё ведомство Талызин, – Россия сейчас готовится к войне с Англией. Мы решили, что будем выстраивать дальнейшую стратегию по её итогам.

– Фёдор Иванович, какое отношение Генштаб имеет к операции, которую реально возглавит иностранный командующий? Русская армия составляет не более четверти от общего количества войск вторжения. Командование нашего десанта будет действовать по обстановке. Ваша работа заканчивается на этапе обеспечения солдат всем необходимым и сопровождением их до зимних квартир. Далее всё в руках Николая Михайловича и его подчинённых, – киваю на присутствующего Каменского, – В обязанности Генштаба входит общее управление, планирование, подготовка вооружённых сил, координация и контроль. Тактика – это прерогатива командующих. Или вы решили из столицы руководить боевыми действиями в Британии? Каким образом? Завалите армию невыполнимыми инструкциями? Если вы считаете, что наши генералы и полковники плохо подготовлены, то подавайте в отставку. Получается, что академия при Генштабе не справилась со своей работой. Вы же боевой офицер, к чему это перетягивание каната на себя? Я не позволю превратить такую хорошую задумку в аналог Гофкригсрата. Австрияков потому и бьют все кому не лень, что командующих заставляют воевать строго по идиотским планам, составленным паркетными кретинами, оторванными от реальности.

– Попрошу вас выбирать… – попытался чего-то пролепетать Розенберг.

Но меня уже понесло. Забытая уже волна холодной ярости буквально сорвала все шлюзы. Инертность и искусственное раздувание бюрократии со стороны чиновников я ещё понимал. Крапивное семя, чего с них взять. Хотя я навёл в госаппарате такой порядок, которого не было ни при одном царе. А вот военным никто не собирался давать никаких послаблений. Я просто не ожидал, что заслуженные и умные люди будут заниматься хернёй.

– О чём вы хотите мне поведать, генерал? Давайте оставим в покое готовящийся десант и поговорим о будущем. Мы уже обсуждали с вами ситуацию, которая может сложиться после победы над англичанами. Где план действий? Вы знаете, что поляки готовы развернуть около пятнадцати полков пехоты и десяти кавалерии? Это не считая артиллеристов, сапёров и прочих вспомогательных войск. Получается, что в данный момент у них под ружьём от пятидесяти пяти до семидесяти тысяч солдат. Добровольцев в Польше хватает, а французы взяли на себя все расходы по формированию их армии. Значит, мы можем смело умножить нынешнее количество войск на два. Что вы намерены делать с польским выступом, граничащим с нашей территорией и Словенией? Ждать, когда там сконцентрируются все войска Наполеона? Или нанесёте превентивный удар?

Мне удалось немного успокоиться. Делаю несколько глотков воды и смотрю на собеседников. Александр сидит с отсутствующим видом, чего не скажешь об обоих штабистах и Каменском. Хотя последний явно доволен, устроенной выволочкой.

– Несколько раз я поднимал с вами тему разведки, – продолжаю злым, но более спокойным тоном, – Вам помогли людьми, рекомендовали грамотного человека в качестве главы разведслужбы, объясняли необходимость максимально тесного взаимодействия с МИДом. Где проведённая работа? Генштаб до сих больше напоминает слепого котёнка, не имеющего информации о войсках потенциальных противников. Начальником отдела разведки вы назначали сына своего друга, который служил в кавалерии и не имеет никакого опыта.