— Перун защитой накрыл.

— А-а-а, понятно, контрацепция, хи-хи…Ой, я пошутила, извини, прекрати тискать, купальник спадет!

— Нечему там спадывать, — еще немного продолжается плеск.

Сам я не обращаю внимания. Ушел в релакс, погрузившись по шею, и заложив руки под голову. Вдруг кто-то кладет руку на мои плавки. Начинает массировать, сжимать.

Какого Эразина!

Приоткрываю глаза. Слева от меня торчит голова Ясны — нахальная ухмылка, блестящие от задора глаза, растрепанные рыжие кудри. Справа Аяно — мраморная бледность на точеном лице, огромные раскосые глаза, на розовых губах ни намека на улыбку. Пересекаемся взглядами с японкой. Вдруг она? Подмигиваю. Аяно тут же хмурит брови.

— Что с тобой опять не так?

Блин. Опять провалился по глупости. Хорошо, хоть не по пояс.

— Прости, командир. Решил, что мы в гляделки играем. Решил поддаться.

— Зря стараешься, — рычит. — Гляделки не считаются за спарринг. Хоть еще десять раз обыграй меня в Бутылочку!

— Что?! — одновременно вскрикивают Бестия с Ясной. — Ты играла с Перуном в Бутылочку?!

— Да, но не в ту, — пристыженно отвечает японка.

— Эх, жалко-то ка-ак, — простонал я последний слог, потому чужие шаловливые пальчики опять массируют мое копье.

Ох, нельзя мне в разведку. Не мое это — под прикрытием работать. Хоть и неплохо изъясняюсь по-английски. Но, допустим, отправлюсь к британцам, а те увидят меня под Эмулятором, сразу обвинят в том, что демон, а я, как дебил, начну оправдываться: как это? Мама русская, папа русский, а я демон!

Вдруг белая вспененная вода посреди бассейна вздымается валом.

— Ва-а-й! Афнака, бальфе не мафу! Мофно съясть фибку?!

Из глубины выныривает Али с акулой в зубах. Акула еще живая, трепыхается плавником.

— А-а-а! — визжат девушки.

— Твою мать! Али!

— Скотина! Что происходит?! Ясна, ты понимаешь?!

— Животина стащил акулу и спрятался в бассейне. Но тут мы пришли, и он залег на дно. Не дождался вот!

— Бейте его! — звучит приказ Аяно.

Бах. Бух. Бах. Град сокрушительных ударов, в исполнении женских кулаков, обрушивается на огромного мутанта.

— Так его! Мочите!

— Держать рядом с моими ножками акулу! Как ты посмел?! Глупая животина! Умри!

— Она же могла покусать меня за голую попу! Я в одних стрингах! Получай!

— Ува-а-а-а! Убию-ю-т! — от боли согнувший Крокодил распахивает пасть, и акула вываливается в бассейн.

Новый дружный визг:

— Она в воде!

— А-а-а! Уходим!

— Какая она страшная!

Не переставая визжать, как юные школьницы, девушки, в мгновение ока, вылетают из бассейна прочь. Только пятки сверкают. Переглядываюсь с запуганной до дрожи акулой. Пожимаю плечами: не знаю, приятель. Видимо, это ролевая игра у спецназовок — временно побыть легко пугающимися девицами.

Меня вот мучает другой вопрос. Отталкиваюсь от бортика и ловлю избитого Крокодила за пасть. Помятый мутант как раз мимо проплывал брюхом кверху, как поплавок.

— Перуну, — округляет Али багровые глаза.

— Какого хрена, Кожеголовый! — рычу ему в морду. — Тебе переломать твои кривые когти? Ы? Что вытворял В. БАСИКЕ?

От всплеска Яки у демоника-крокодила наворачиваются слезы.

— Акалка вкасная. Ни удержулся.

Я успокаиваюсь.

— То есть, ты меня не трогал? — трясу его вытянутую пасть.