|
Прошу слушать команду! всей силы вскричал Кириллов. - Раз! Два! Три! Со словом три противники направились друг на друга, Гаганов тотчас же поднял пистолет и на пятом или шестом шаге выстрелил. На секунду приостановился и, уверившись, что дал промах, быстро подошел к барьеру. Подошел и Николай Всеволодович, поднял пистолет, но как-то очень высоко и выстрелил совсем почти не целясь. Затем вынул платок и замотал в него мизинец правой руки. Тут только увидели, что Артемий Павлович не совсем промахнулся, но пуля его только скользнула по пальцу, по суставной мякоти, не тронув кости; вышла ничтожная царапина. Кириллов тотчас же заявил, что дуэль, если противники не удовлетворены, продолжается. - Я заявляю, - прохрипел Гаганов (у него пересохло горло), опять обращаясь к Маврикию Николаевичу, - что этот человек (он ткнул опять в сторону Ставрогина) выстрелил нарочно на воздух... умышленно... Это опять обида! Он хочет сделать дуэль невозможною! - Я имею право стрелять как хочу, лишь бы происходило по правилам, - твердо заявил Николай Всеволодович. - Нет, не имеет! Растолкуйте ему, растолкуйте! - кричал Гаганов. - Я совершенно присоединяюсь к мнению Николая Всеволодовича, - возгласил Кириллов. - Для чего он щадит меня? - бесновался Гаганов не слушая. - Я презираю его пощаду... Я плюю... Я... - Даю слово, что я вовсе не хотел вас оскорблять, - с нетерпением, проговорил Николай Всеволодович, - я выстрелил вверх потому, что не хочу более никого убивать, вас ли, другого ли, лично до вас не касается. Правда, себя я не считаю обиженным, и мне жаль, что вас это сердит. Но не позволю никому вмешиваться в мое право. - Если он так боится крови, то спросите, зачем меня вызывал? - вопил Гаганов, всЈ обращаясь к Маврикию Николаевичу. - Как же вас было не вызвать? - ввязался Кириллов, - вы ничего не хотели слушать, как же от вас отвязаться! - Замечу только одно, - произнес Маврикий Николаевич, с усилием и со страданием обсуждавший дело: - если противник заранее объявляет, что стрелять будет вверх, то поединок действительно продолжаться не может... по причинам деликатным и... ясным... - Я вовсе не объявлял, что каждый раз буду вверх стрелять! - вскричал Ставрогин, уже совсем теряя терпение. - Вы вовсе не знаете, что у меня на уме и как я опять сейчас выстрелю... я ничем не стесняю дуэли. - Коли так, встреча может продолжаться, - обратился Маврикий Николаевич к Гаганову. - Господа, займите ваши места! - скомандовал Кириллов. Опять сошлись, опять промах у Гаганова и опять выстрел вверх у Ставрогина. Про эти выстрелы вверх можно было бы и поспорить: Николай Всеволодович мог прямо утверждать, что он стреляет как следует, если бы сам не сознался в умышленном промахе. |
