|
- Я ищу бремени? - Да. - Вы... это видели? - Да. - Это так заметно? - Да. Помолчали с минуту. Ставрогин имел очень озабоченный вид, был почти поражен. - Я потому не стрелял, что не хотел убивать, и больше ничего не было, уверяю вас, - сказал он торопливо и тревожно, как бы оправдываясь. - Не надо было обижать. - Как же надо было сделать? - Надо было убить. - Вам жаль, что я его не убил? - Мне ничего не жаль. Я думал, вы хотели убить в самом деле. Не знаете, чего ищете. - Ищу бремени, - засмеялся Ставрогин. - Не хотели сами крови, зачем ему давали убивать? - Если б я не вызвал его, он бы убил меня так, без дуэли. - Не ваше дело. Может, и не убил бы. - А только прибил? - Не ваше дело. Несите бремя. А то нет заслуги. - Наплевать на вашу заслугу, я ни у кого не ищу ее! - Я думал ищете, - ужасно хладнокровно заключил Кириллов. Въехали во двор дома. - Хотите ко мне? - предложил Николай Всеволодович. - Нет, я дома, прощайте. - Он встал с лошади и взял свой ящик подмышку. - По крайней мере, вы-то на меня не сердитесь? - протянул ему руку Ставрогин. - Нисколько! - воротился Кириллов, чтобы пожать руку; - если мне легко бремя, потому что от природы, то может быть вам труднее бремя, потому что такая природа. Очень нечего стыдиться, а только немного. - Я знаю, что я ничтожный характер, но я не лезу и в сильные. - И не лезьте; вы не сильный человек. Приходите пить чай. Николай Всеволодович вошел к себе сильно смущенный. IV. Он тотчас же узнал от Алексея Егоровича, что Варвара Петровна, весьма довольная выездом Николая Всеволодовича - первым выездом после восьми дней болезни - верхом на прогулку, велела заложить карету и отправилась одна, "по примеру прежних дней, подышать чистым воздухом, ибо восемь дней как уже забыли, что означает дышать чистым воздухом". - Одна поехала или с Дарьей Павловной? - быстрым вопросом перебил старика Николай Всеволодович и крепка нахмурился, услышав, что Дарья Павловна "отказались по нездоровью сопутствовать и находятся теперь в своих комнатах". - Слушай, старик, -проговорил он, как бы вдруг решаясь, - стереги ее сегодня весь день и если заметишь, что она идет ко мне, тотчас же останови и передай ей, что несколько дней, по крайней мере, я ее принять не могу... что я так ее сам прошу... а когда придет время, сам позову, - слышишь? - Передам-с, - проговорил Алексей Егорович с тоской в голосе, опустив глаза вниз. - Не раньше однако же, как если ясно увидишь, что она ко мне идет сама. - Не извольте беспокоиться, ошибки не будет. |
