|
- Но ведь пока их ласкать, они могут... чорт знает что сделать. Конечно, это идея... - смутно защищался фон-Лембке, - но... но вот я слышу в -ском уезде появились какие-то прокламации. - Но ведь этот слух был еще летом, - прокламации, фальшивые ассигнации, мало ли что, однако до сих пор не доставили ни одной. Кто вам сказал? - Я от фон-Блюмера слышал. - Ах, избавьте меня от вашего Блюмера и никогда не смейте о нем упоминать! Юлия Михайловна вскипела и даже с минуту не могла говорить. Фон-Блюмер был чиновником при губернаторской канцелярии, которого она особенно ненавидела. Об этом ниже. - Пожалуста не беспокойся о Верховенском, - заключила она разговор, - если б он участвовал в каких-нибудь шалостях, то не стал бы так говорить, как он с тобою и со всеми здесь говорит. Фразеры неопасны и даже я так скажу, случись что-нибудь, я же первая чрез него и узнаю. Он фанатически, фанатически предан мне. Замечу, предупреждая события, что если бы не самомнение и честолюбие Юлии Михайловны, то пожалуй и не было бы всего того, что успели натворить у нас эти дурные людишки. Тут она во многом ответственна! ГЛАВА ПЯТАЯ. Пред праздником. I. День праздника, задуманного Юлией Михайловной по подписке в пользу гувернанток нашей губернии, уже несколько раз назначали вперед и откладывали. Около нее вертелись бессменно Петр Степанович, состоявший на побегушках маленький чиновник Лямшин, в оно время посещавший Степана Трофимовича и вдруг попавший в милость в губернаторском доме за игру на фортепиано; отчасти Липутин, которого Юлия Михайловна прочила в редакторы будущей независимой губернской газеты; несколько дам и девиц и наконец даже Кармазинов, который хоть и не вертелся, но вслух и с довольным видом объявил, что приятно изумит всех, когда начнется кадриль литературы. Подписчиков и жертвователей объявилось чрезвычайное множество, всЈ избранное городское общество; но допускались и самые неизбранные, если только являлись с деньгами. Юлия Михайловна заметила, что иногда даже должно допустить смешение сословий, "иначе кто ж их просветит?" Образовался негласный домашний комитет, на котором порешено было, что праздник будет демократический. Чрезмерная подписка манила на расходы; хотели сделать что-то чудесное - вот почему и откладывалось. ВсЈ еще не решались, где устроить вечерний бал: в огромном ли доме предводительши, который та уступала для этого дня, или у Варвары Петровны в Скворешниках? В Скворешники было бы далеконько, но многие из комитета настаивали, что там будет "вольнее". Самой Варваре Петровне слишком хотелось бы, чтобы назначили у нее. |
