|
Когда про вас "до-ло-жили", что вы "управляли губернией", vous savez, - он позволил себе выразиться, что "подобного более не будет". - Так и сказал? - Что "подобного более не будет", и avec cette morgue... Супругу, Юлию Михайловну, мы узрим здесь в конце августа, прямо из Петербурга. - Из-за границы. Мы там встретились. - Vraiment? - В Париже и в Швейцарии. Она Дроздовым родня. - Родня? Какое замечательное совпадение! Говорят, честолюбива и... с большими будто бы связями? - Вздор, связишки! До сорока пяти лет просидела в девках без копейки, а теперь выскочила за своего фон-Лембке, и, конечно, вся ее цель теперь его в люди вытащить. Оба интриганы. - И, говорят, двумя годами старше его? - Пятью. Мать ее в Москве хвост обшлепала у меня на пороге; на балы ко мне, при Всеволоде Николаевиче, как из милости напрашивалась. А эта бывало всю ночь одна в углу сидит без танцев, со своею бирюзовою мухой на лбу, так что я уж в третьем часу, только из жалости, ей первого кавалера посылаю. Ей тогда двадцать пять лет уже было, а ее всЈ как девченку в коротеньком платьице вывозили. Их пускать к себе стало неприлично. - Эту муху я точно вижу. - Я вам говорю, я приехала и прямо на интригу наткнулась. Вы ведь читали сейчас письмо Дроздовой, что могло быть яснее? Что же застаю? Сама же эта дура Дроздова, - она всегда только дурой была, - вдруг смотрит вопросительно! зачем, дескать, я приехала? Можете представить, как я была удивлена! Гляжу, а тут финтит эта Лембке и при ней этот кузен, старика Дроздова племянник - всЈ ясно! Разумеется, я мигом всЈ переделала, и Прасковья опять на моей стороне, но интрига, интрига! - Которую вы однако же победили. О, вы Бисмарк! - Не будучи Бисмарком, я способна однако же рассмотреть фальшь и глупость где встречу. Лембке, это - фальшь, а Прасковья - глупость. Редко я встречала более раскисшую женщину, и вдобавок ноги распухли, и вдобавок добра. Что может быть глупее глупого добряка? - Злой дурак, ma bonne amie, злой дурак еще глупее, - благородно оппонировал Степан Трофимович. - Вы может быть и правы, вы ведь Лизу помните? - Charmante enfant! - Но теперь уже не enfant, а женщина и женщина с характером. Благородная и пылкая, и люблю в ней, что матери не спускает, доверчивой дуре. Тут из-за этого кузена чуть не вышла история. - Ба, да ведь и в самом деле он Лизавете Николаевне совсем не родня... Виды что ли имеет? - Видите, это молодой офицер, очень неразговорчивый, даже скромный. Я всегда желаю быть справедливою. Мне кажется, он сам против всей этой интриги и ничего не желает, а финтила только Лембке. Очень уважал Nicolas. |
