Полиция использует тяжелое армейское вооружение на улицах нашего города – и стреляют они по тем, кто предположительно должен защищать нас тогда, когда полиция не может.

Взрыв прямо под Аркхем-сити, достаточно мощный, чтобы перепугать все сейсмометры отсюда и до Флориды.

Известный наемный убийца Дэдшот охотится на гражданских подрядчиков Загадочника, чтобы расторгнуть с ними контракт, в буквальном смысле пустив им парабеллум в церебральную систему.

Схватки и перестановки в преступных кругах Готэма. Подобные драки и удары в спину более привычны для Венеции пятнадцатого века, однако разворачиваются они в нашем городе. Причем одежды стали только безумнее, и нет ни намека на Медичи, которые могли бы удержать разворачивающийся хаос в узде.

Вы попробуйте. Представьте Бэтмена в роли Козимо ди Медичи. Плохо – но и близко не так плохо, как все остальные безумцы.

Ракетные удары на улицах Готэма.

Ракетные удары на улицах Готэма.

Я перечитываю эти слова и не могу понять их. Они не вписываются в картину мира, где я хочу жить, в образ города, в котором я хочу жить. Я люблю Готэм всем сердцем, но с меня хватит. Я сваливаю. Определенно где-нибудь на этой планете есть место, население которого не состоит целиком из мстителей в масках, костюмированных злодеев и безжалостных эгоманьяков. Я довольно долго здесь прожил. Готэм есть за что любить, и даже сейчас я буду скучать по каждому мрачному и полному опасностей кварталу. Но не каждый сможет здесь жить. Это совершенно нормально. Жаль лишь, что я не понял этого раньше.

Слышал, в Централ-сити дела обстоят хо-рошо.

Это моя последняя колонка. «В яблочко!» наконец-то оказалась выкорчевана сумасшедшим, повернутом на Бэтмене безумием этого города, его жителей, бэт-драк, бэт-почитания и бэт-отношений между полицией и мстителями в масках, которым самое место в камере по соседству со всеми этими самопровозглашенными преступными психами в любом подземелье, которое после моего ухода заменит Лечебницу «Аркхем».

Короче: я ухожу.

Потому что Бэтмен явно никуда уходить не намерен.

30

– Имаго! – воскликнул Загадочник. – Ты должен был догадаться к этому моменту, иначе мы бы сейчас не разговаривали, не так ли, о, мой самый достойный оппонент?

Бэтмен поднял взгляд. Там, на крыше того самого здания, в котором Бэтмен сражался с Дэдшотом, стоял Загадочник в своем свободном зеленом пиджаке, покрытом вопросительными знаками, брюках, абсурдном котелке, зеленых ботинках и очках. Галстук трепетал на ветру.

– Бэтмен! Я должен засвидетельствовать мое тебе почтение! – продолжил он. – Также как и твоему отважному помощнику Робину! Это были крайне суровые испытания, и все же вы пережили их все.

Прежде чем Бэтмен успел броситься на своего врага, он услышал голос Робина.

– Постой. Помоги мне выбраться из этой штуки.

– Загадочник ждать не будет, – возразил Бэтмен.

Робин в отчаянии ударил кулаками костюма по груди робота. Вертолет завис над ними, и на какой-то момент Бэтмен пожалел, что пилот не выпустит свой боезапас по крыше, с которой над ними издевался Загадочник.

«Пристрели его», – подумал он.

Но затем момент прошел, и Бэтмен понял, что только что испытал слабость. Это ведь слабость – желать, чтобы кто-то выполнил за тебя твою работу. Слабость – желать, чтобы кто-то другой совершил убийство, потому что ты поклялся никогда никого не убивать.

Однако затем Бэтмену пришла на ум идея. Симметрия загадки с имаго еще не была полной. Робин еще не вылупился из кокона брони стража. Ключ, скорее всего, находился в ребусе, встроенном в броню робота. Бэтмен быстро обошел стража и провернул зуб Убийцы Крока в отверстии.