Я широко улыбнулся, подмигнул ей.

– Вижу, мама учила тебя, как в подобных ситуациях должно вести себя итальянке.

Синди скорчила гримаску и отвернулась. Когда же она вновь посмотрела на меня, слезы исчезли.

– Она также показала мне, как готовить соус для спагетти. Мы с утра на кухне. После того, как твой отец позвонил и предупредил, что сегодня ты приедешь домой.

Я повернулся к отцу.

– Мог бы сказать и мне, папа.

Он улыбнулся.

– Сначала я хотел убедиться. Что тебя можно отпустить.

– Джанно, помоги ему подняться наверх, – распорядилась мама.

– Si, signora.

– Раздень его и уложи в постель. Пусть он отдыхает до обеда.

– Мама, я же не ребенок, – запротестовал я. – И управлюсь сам.

Мама и слушать не стала.

– Джанно, не обращай внимания на его слова. Иди с ним.

Я двинулся к лестнице, Джанно – за мной.

– И не разрешай ему курить в постели, – добавила мама. – Он спалит весь дом.

Уже на первых ступеньках я понял, что сил у меня не так уж и много. Так что помощь Джанно принял с благодарностью. И заснул, как только оказался в кровати.

Синди заглянула ко мне перед самым обедом, когда мама пыталась влить в меня стаканчик бальзама.

Я проглотил половину, скривился, чуть не подавившись, вкус то был отвратительный.

– Больше не хочу.

– Надо выпить все, – настаивала она. – Бальзам куда полезней таблеток.

Я все еще держал стаканчик в руке, не желая допивать его содержимое. Мама повернулась к Синди.

– Заставьте его выпить все до дна. А мне пора на кухню, ставить воду для макарон, – она двинулась к двери, на полпути обернулась. – Пусть обязательно выпьет до обеда.

– Хорошо, миссис Перино, – кивнула Синди и повернулась ко мне, едва мама вышла в коридор. – Ты слышал, что сказала мать, – на губах Синди заиграла улыбка. – Пей до дна.

– Она у меня замечательная, не правда ли? Ее беда в том, что она верит мне, когда я говорю, лучшая подруга мужчины – его мать.

– Я не встречала таких, как она, – в голосе Синди слышалась зависть. – Или твой отец. Деньги никоим образом не изменили их. Они волнуются лишь друг о друге.

И о тебе. Настоящие, живые люди.

– Все равно не буду пить это дерьмо.

– Выпьешь как миленький, – она смотрела мне в глаза. – Хотя бы для того, чтобы не огорчать ее.

Я проглотил остатки бальзама. Меня аж перекосило:

– О господи, ну и гадость, – и отдал ей стакан.

Она молчала, не сводя с меня глаз.

Я покачал головой.

– Вижу, мама произвела на тебя впечатление.

– Ты даже не представляешь, какой ты счастливчик, – сказала она серьезно. – У моей семьи больше денег, чем у вашей. Гораздо больше. А мои отец и мать ни разу не дали мне знать, что им известно о моем существовании.

Я удивился. О своих родственниках она никогда не вспоминала. – Ты слышал о «Моррис Майнинг»? – неожиданно спросила Синди.

Я кивнул. Разумеется, слышал. Теперь я понял, почему деньги ничего для нее не значили. «Моррис Майнинг» стояла вровень с «Кеннекотт Коппер» или «Анакондой». Мне даже принадлежала тысяча акций этой корпорации.

– Мой отец – председатель совета директоров.

Брат – президент. Он на пятнадцать лет старше меня. Я появилась нежданно негаданно, и всю жизнь меня преследовало чувство, что мое рождение их не порадовало.

Во всяком случае меня быстренько спровадили в лучшие частные школы. Дома я не жила с пяти лет.

Я подумал о том, сколь разительно мое детство отличалось от ее.