– Я не разобьюсь.

Он, однако, гнул свое.

– Заканчивай с гонками. Ты уже не тот, что раньше.

– Просто неудачная полоса.

– Как бы не так. Я видел, как ты ехал. В прежние времена ты не позволил бы и Господу Богу обойти себя на повороте. А на последнем круге мимо тебя могла бы прорваться целая армия.

Вместо ответа я глотнул виски. Голос его помягчел.

– Послушай, в этом нет ничего плохого. У тебя была звездная пора. В 1963 м ты по праву считался вторым гонщиком в мире. И стал бы первым в шестьдесят четвертом, если б не вскарабкался на стену в Себринге и на год не выбыл из игры.

Я знал, о чем речь. Подтверждением тому служили ночные кошмары.

– Пяти лет вполне достаточно, чтобы доказать самому себе, что весь пар уже вышел.

– И чем же мне, по вашему, заняться? – саркастически спросил я. – Переходить в спортивные комментаторы?

В его голосе появились резкие нотки.

– Не нахальничай со мной, юноша. Твоя беда в том, что ты никак не можешь повзрослеть. Не следовало мне возиться с той игрушечной машиной. Такое впечатление, будто ты никак не можешь с ней расстаться.

– Извините.

Действительно, я злился на себя самого и не имел никакого права выплескивать эту злость на него.

– Я в Палм Бич. И хочу, чтобы ты заглянул ко мне на пару дней.

– Зачем?

– Не знаю, – он и не старался скрыть, что лжет. – Номы найдем, о чем поговорить.

Задумался я лишь на» мгновение.

– Хорошо.

– Вот и договорились. Ты приедешь один? Я должен предупредить экономку.

Я глянул на Синди.

– Пока сказать не могу.

Он хохотнул.

– Если она – милашка, возьми ее с собой. Здесь смотреть не на что, только море да песок.

В трубке раздались гудки отбоя. Синди взяла ее у меня, повесила на стену. Я встал, и она подала мне полотенце. Затем с моим стаканом вышла из ванной.

Я вытерся, повязал полотенце вокруг бедер и последовал за ней. Стакан мой стоял на столе, а она, сидя на полу, возилась со своим четырехдорожечным магнитофоном. Я глотнул виски, наблюдая за ней.

Она укладывала маленькие бобины в коробочки и что то писала на них. Рев моторов возбуждал ее, как ничто другое. Кому то требовался вибратор, ей же хватало работающего двигателя. Посади ее на переднее сиденье рядом с собой, газани, сунь руку ей между ног, и она наполнится «медом».

– Сегодня что нибудь записала? – спросил я.

– Есть немного, – она не подняла головы. – Все кончено?

– С чего ты так решила? Только потому, что я забыл привезти тебя сюда?

Синди посмотрела на меня.

– Я не об этом. Пирлесс утверждает, что прошел слух, будто ты завязываешь с гонками.

Пирлесс входил во второй состав команды «Джи Си».

Выступал только в кроссах, но очень хотел поучаствовать в настоящих гонках. Я постарался изгнать из голоса нотки ревности.

– Тебя подвез Пирлесс?

– Да.

– Он тебе приглянулся?

– Скорее, я – ему, – тут она попала в точку. И ему, и многим другим, я это прекрасно знал. Что то в ней было особенное.

Я почувствовал прилив желания.

– Включи магнитофон.

Синди коротко глянула на меня, затем молча поставила магнитофон на столик у кровати, установила четыре динамика, по два с каждой стороны, подсоединила провода. Повернулась ко мне.

– Поставь длинную запись. Ту, что ты сделала в Дентрне в прошлом году.

Она вытащила нужную бобину, поставила на магнитофон.

– Раздевайся.

Она разделась, вытянулась на кровати, не спуская с меня глаз. Без единого слова.

Я наклонился и нажал клавишу «пуск».