– Не трать зря время, Кенуэй.

При вспыхнувшем свете увидел перед собой мужчину в полном военном боевом снаряжении, сплошь черном, за исключением голубой каски. Похож на японца, китайца, а то и на вьетнамца.

– Ты кто, черт возьми?

Отлично известно кто – не по имени, а кем послан. Майлс узнал форму, душу сковал ледяной ужас. В конце концов, началось – Новый Мировой Порядок приступил к захвату.

– Твой новый хозяин, – объявил солдат, нацелив ему в живот «АК‑47». – Пошел в коридор.

Майлс взглянул на свою майку, боксерские трусы:

– Дай хотя бы...

Автомат без предупреждения выпалил, и он съежился, видя прошитые в стене номера дыры.

– Шевелись!

Майлс зашевелился. Босой, заложив руки за голову, зашлепал к двери. Сердце колотится в груди почтовым штемпелем. Куда его отправят? На место массовой казни? В концлагерь? Лучше быстрая смерть тут, чем медленная в лагере.

Эта мысль придала ему сил, он опустил руки, взялся за дверную ручку, притворившись, будто та не поворачивается.

– Что‑то заело. Закрыто.

Солдат НМП ткнул дулом в спину, рявкнул:

– Открывай!

– Говорю тебе, не поддается.

Солдат ткнул еще разок, протянул руку... держа автомат одной.

Хватит духу? Мочевой пузырь готов лопнуть, в организм выбросилось столько адреналина, что Майлс как бы плыл в воздухе. Хватит?

Хватит или не хватит, это, возможно, единственный шанс, выбора не остается.

Извернувшись, он всадил локоть в горло солдату, перехватил «АК‑47». Солдат глухо закашлялся, попятился, держась за шею. Майлс двинул ему коленом в мошонку, вцепился в автомат обеими руками, вырвал, без колебания вскинул, выстрелил. Ублюдка отшвырнуло, отбросило, выкинуло в окно на улицу.

Он таращился на зиявшую дыру в стекле. Господи Исусе, сумел! Окупились бесчисленные тренировки! Уничтожил сукиного сына!

Вдруг остатки стекол задрожали от шквального огня снизу. Майлс вильнул, нырнул, метнулся к двери. Сейчас за ним начнется охота. Некогда одеваться. Выбежав в коридор, автоматически свернул к лифтам. И остановился. Нет. Там в ловушке слишком легко его взять. Развернулся и кинулся к лестнице.

Добежав до дверей, услыхал позади шум. Оглянулся, видя вываливавшуюся из лифта роту солдат НМП.

Проклятье, шепнул он, выскочив на лестницу.

Спускаясь, услыхал снизу гулкие бегущие шаги. Есть только одна возможность – сверху всего один этаж, бежать недалеко.

Четыре пролета до красной двери с табличкой:

АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД

Оборудован сиреной тревоги

Майлс толкнул дверь, и точно, как было обещано, взвыла сирена. Теперь он на крыше, и знает – настал час Аламо[41]. В живых не останется, но перед смертью прихватит с собой как можно больше гадов.

Вокруг светится равнодушный город. Во многих ли зданиях разыгрываются подобные сцены?

Он нашел вентиляционную трубу, присел за ней, нацелил «АК‑47» на дверь и стал ждать.

Вдруг тело обвила нейлоновая веревка, стянулась арканом, примотав к бокам руки, вздернула на ноги, в воздух, причем Майлс выронил автомат.

Подняв голову, увидел гигантский черный вертолет, волочивший его, как фигурку в дешевых компьютерных играх. Почему шума не слышно? Почему не бьет воздушный поток от вертящихся лопастей?

Грубые руки втащили его в черный люк сбоку. Веревка ослабла, сдернулась через голову, голос почти с таким же акцентом, как у убитого им солдата, зашептал на ухо:

– Мы тебя ищем. Слишком дорого стоишь, чтобы убивать, поэтому забронировали особое местечко в лагере для перевоспитуемых. Потом с большой пользой пополнишь наши ряды.

– Нет! Не надо промывать мозги!

Майлс рванулся, выпрыгнул из вертолета.