– Я люблю тайны. Прости меня…

Он не мог не улыбнуться в ответ:

– Ладно. Но только завтра утром – берегись! Я досконально проверю и изучу твой паспорт, водительские права и все кредитные карточки.

Непонятно почему, но его планы вызвали ее громкий смех. Она очаровательно смеялась, а ведь выглядела такой серьезной и грустной, когда он ее впервые увидел!

– Мне очень нравится, как ты смеешься! – признался он. – А еще больше нравится, как ты стонешь…

Внезапно он почувствовал, как все ее тело напрягалось.

Она закрыла глаза:

– Тебе нравится? Правда?

– Правда. Очень…

Она снова расслабилась.

– Я… – начала она, но покраснела и замолчала.

– Ты – что? – Ее стыдливость и скромность сейчас побуждали его вести себя несколько покровительственно по отношению к ней. Он погладил ее по голове. – Что ты хотела сказать?

– Обычно я… веду себя тихо…

Он потерся щекой о ее плечо:

– Что же, я только рад, что сегодня ты была другой.

– И еще… – Она снова замолчала, облизывая губы.

– Продолжай, продолжай. – Он не переставал гладить ее по спине. Он хотел ее снова, однако на сей раз это должно было быть медленнее… – Так еще – что?

– Мне нравится, как стонешь ты, – призналась она. – Это так дико, и… Ну, словом, как будто это тебе безумно нравится.

– Нравится? – насмешливо переспросил он. – Это еще мягко сказано. Я от тебя просто без ума. Если бы стена этой комнаты вдруг рухнула и прямо на меня поехал бы бульдозер – клянусь, я бы даже не заметил его.

– Обычно все не так, – задумчиво заметила она.

– Да, – тихо согласился он. – То, что было у нас сегодня, просто фантастика…

Она улыбнулась, когда он крепко сжал ее ладонь, и медленно перевернулась на спину. Он услышал ее глубокий, страстный вздох, когда губы его прижались к ее теплой груди. Он нежно ласкал ее, опускаясь все ниже и ниже…

– Что ты делаешь? – прошептала она в истоме, невольно выгибаясь навстречу его пальцам.

– А как ты думаешь? – пробормотал он, раздвигая ее ноги.

Взгляды их встретились, и он понимающе улыбнулся: она, пожалуй, выглядела сейчас возбужденной, а не растерянной. Их взаимное влечение было гораздо сильнее, чем оба себе представляли.

– Неужели ты снова… – засомневалась она.

– Девочка моя, попробуй останови меня… – Он вошел в нее. Она вздрогнула, глубоко вздохнула и отдалась страсти, захватившей их обоих.

Рэнсом проснулся от яркого дневного света. Портьеры на окнах не были задернуты, и комнату заливало утреннее солнце. Обычно Рэнсом спал очень чутко, но после такой ночи… Изнурительная страсть, полное удовлетворение погрузили его в беспробудный сон. Не замечая резкого солнечного света, бьющего в глаза, не обращая внимания на жару, нараставшую с каждой минутой, он неподвижно лежал, наслаждаясь блаженством и покоем. Ему было несказанно хорошо. Он не помнил, когда испытывал нечто подобное. Эта женщина… Она буквально вывернула его наизнанку, высушила и чуть не погубила.

«Но я не сержусь на нее!» – подумал Рэнсом. Лежа с закрытыми глазами, он улыбнулся. А уже через несколько мгновений рассмеялся.

Тогда, после второго раза, когда, упоенные и измученные, они вдруг поняли, как жарко сделалось в комнате, Рэнсом открыл окно, хотя и сомневался, что влажный воздух Монтедоры принесет им хоть какое-то облегчение. Он хотел сказать об этом незнакомке, однако не в силах был вымолвить ни единого слова: она внезапно встала с постели, все еще раскрасневшаяся и счастливая после недавних минут близости.