– Генерал попросил меня принести карты и огромный меч, – солгал я.

Аэций путешествовал с картами всего Запада и разворачивал их по вечерам, изучая ту или иную местность, подобно торговцу, подсчитывающему свои доходы и расходы. Будучи его помощником, я не раз приносил ему эти карты.

– Да ляжет ли он когда нибудь спать? – спросил стражник, выдав своё собственное желание крепко выспаться. Вид у него был удручённый, как, впрочем, и у всех нас.

– Он ляжет спать после нашей полной и окончательной победы, – откликнулся я. – Будем надеяться, что меч поможет нам завершить битву.

Я поднял полог и огляделся, пытаясь выяснить, нет ли в шатре ещё каких нибудь стражников. Никого. Потом намеренно заколебался, понимая, что хотя это поручение и не вызовет подозрений у измученных стражников, но озадачит преданных глупцов. Что то маленькое и юркое пробежало с внешней стороны шатра. Я облегчённо вздохнул и прошёл внутрь.

Там было темно, так что я зажёг единственную глиняную лампу. Вот тюки и баулы со снаряжением, которые я видел столько раз, вот его кровать, вот складной стол, а вот ворох пропотевшей окровавленной одежды. Но где же меч? Я стал ощупывать всё вокруг. Нашёл! Он лежал на походной кровати, прикрытый покрывалом, словно куртизанка, ожидающая любовника. Я погладил знакомый шероховатый металл. До чего же он тяжёлый и неуклюжий. И какой огромный! Неужели его и впрямь выковали боги? А когда Аттила отыскал меч, то неужели сама судьба наделила его мужеством и повела завоёвывать мир? И вновь вмешалась в ход событий, с ещё большей силой, как только я отдал меч Аэцию? Как играет с нами жизнь, в одно мгновение оказывая милости, а в другое – швыряя в грязь, то обнадёживая, то вдребезги разбивая наши надежды. Смысл происходящего ускользал от меня.

Я достал только что купленный напильник и принялся за работу.

Немного погодя у входа в шатёр появилась какая то высокая фигура.

– Итак, ты решил вернуть свой дар, Ионас Алабанда? – негромко и мягко осведомился генерал.

– Да, я решил использовать его иным образом.

– Мой личный стражник сообщил, что мне, наверное, захочется узнать, зачем ты здесь.

Я улыбнулся.

– Да, на этого стражника можно положиться. Он всегда начеку.

Из за спины генерала выступила маленькая тень.

– Я бы смог отдохнуть, если бы мне не пришлось за тобой приглядывать, Ионас, – заявил Зерко.

– Пожалуйста, садитесь.

Я указал на походные скамьи, словно шатёр принадлежал не кому иному, как мне.

– Я удивлён, что вы оба не спите. И не менее удивлён, что сам не сомкнул глаз.

– Да, – произнёс Аэций, приняв моё приглашение. – Какие мы, должно быть, важные особы, если действуем без устали. Ну и как ты планируешь поступить с этим мечом? Убьёшь Аттилу? Или просто наточишь его поострее?

Я отложил меч в сторону.

– Мне сообщили, что женщину, которую я люблю, приковали к погребальному костру. Её сожгут завтра вместе с Аттилой, если мы атакуем гуннов, а он проиграет битву. Мне сказал об этом гунн, и я ему верю.

– Скилла, – догадался карлик.

– Похоже, что я связан с ним столь же прочно, как вы с Аттилой, генерал, или как ты с Аэцием, Зерко. Связан самой судьбой. Он – молодой воин, племянник полководца Эдеко, с которым я сражался в Норике в тот момент, когда вы впервые увидели меня и меч.

– А, да. Храбрый гунн, гнавшийся за тобой вплоть до римских территорий. Это не он ли приветствовал тебя вчера днём?

– Да.

– Ну, теперь я понял почему. Он хочет, чтобы ты обменял меч на женщину?

– Да.

– И он тоже любит её?

– Да.